Арианна другое дело. Она искушенная. Она сама с удовольствием приняла правила игры. Она, пожалуй, даже надеялась обмануть меня первой.

Синтия Салливан тоже искушенная. И знает правила игры. Да она, наверное, любой фору даст.

Но мне она нравится.

Нет, нет, я не имею права на это слово. Если я хочу спасти компанию, то должен забыть о том, что Синтия мне нравится.

Я хочу ее.

Надо забыть и о страсти.

Я не хочу причинять ей страданий.

Ну вот, приехали. Я веду себя как нытик. Почему я решил, что она обязательно будет страдающей стороной? Может, страдания выпадут мне?

Это очень правильная мысль!

Итак, я намерен совершить благородный поступок»

Ему самому стало смешно. Филантропический секс. Кто в такое поверит?

«Нет, правда, я должен чувствовать себя на высоте. Но откуда ощущение вины? Из-за чего оно?

Акционеры поблагодарят меня за то, что я вывел компанию на новый уровень благополучия. Триста служащих компании скажут «спасибо» за то, что я сберег их рабочие места. Наоми поклонится мне в ноги за то, что я спас ее замок. Рут поблагодарит меня за то, что ее волшебник-коротышка остался при ней».

Он бросил взгляд на трилистники, красовавшиеся на шортах, и подумал:

«Да и Питер меня поблагодарит».

Питера сразу же начало «распирать» от благодарности.

«О, хотя бы кто-то, вернее, что-то ценит мои таланты и мои усилия».

П. Т. улегся рядом с Синтией. Он немного придвинулся к ней. Но не слишком близко. «Нельзя будить спящую акулу. Зачем поднимать волны и раскачивать лодку? Это будет легче легкого. Разве городские парни не умеют ловить крупную рыбу? О, похоже, манера Синтии сыпать поговорками передалась и мне».

Синтия не просыпалась, но он и не возражал. Ему надо было все как следует обдумать.

Вдруг Синтия глубоко вздохнула, перевернулась на спину, раскинула руки и снова погрузилась в сон.

П. Т. замер, но не только потому, что боялся разбудить свою Спящую Красавицу.

Он и раньше это подозревал, а теперь убедился окончательно: Синтия Салливан, известная под прозвищем Акула, была необыкновенной красавицей. Она могла бы позировать для «Плейбоя»! Настоящая девушка с обложки. Девушка месяца. Девушка года.

Девушка столетия. Номер один в любом списке. Во всяком случае, если бы он возглавлял жюри.

Во сне ее лицо утратило привычное циничное выражение. Губы, розовые и припухшие, как у ребенка, были слегка приоткрыты. Он не замечал этого раньше, но теперь увидел, что у нее губы Мэрилин Монро. Oн не мог отвести от них взгляд.

Ему хотелось наклониться и прикоснуться губами к ее сладким устам. Сначала он лишь слегка коснулся бы ее, а затем показал, сколь настойчивым умеет быть. Интересно, они на вкус как спелые ягоды или как мята, или у них свой вкус, ни с чем не сравнимый? За годы общения с женщинами он узнал, что каждая из них обладает собственной неотразимостью. Он решил, что Синтия Салливан, судя по всему, будет сладко-пряной.

Он помотал головой, чтобы избавиться от навязчивых видений. Он увлекся. Он и не знал, что такой фантазер. Однако он не мог сказать себе «нет». Синтия нравилась ему все больше.

В тот день, когда они впервые встретились в его офисе, она заметила, какие у него густые ресницы. Она и сама могла похвастаться тем же. Ее ресницы были такого же необыкновенного клубничного цвета, что и волосы. Она была высокой, с ярко выраженной талией и длинными стройными ногами. Он решил, что они с Синтией будут чудесной парой. Она по меньшей мере пяти футов восьми дюймов росту, а он шести футов одного дюйма. Они очень подходили друг другу. Подходили для чего?

Хватит дурачить себя. Он прекрасно знал, для чего именно.

Питер снова напомнил о себе, «кивнув» в знак благодарности.

«Я в своем парне и не сомневался. Настоящий талант!»

Она была права, когда назвала себя женственной. И ней не было ни худобы Кейт Мосс, ни мускулистости Наоми Кэмпбелл. Но если она считает, что не соответствует вечным канонам женской красоты, то он был готов убедить ее в обратном. Разве она не знала, что мужчины предпочитают «обладательниц соблазнительных изгибов»?

П. Т. все же решился прикоснуться к ней, но его прикосновение было подобно легкому ветру. Он провел подушечками пальцев по ее руке. Она тут же отозвалась, изогнувшись, как ласкающийся котенок. Он с вожделением наблюдал, как ее грудь четко обозначилась под тонкой тканью майки. Она расслабилась, но ее соски продолжали призывно торчать, как два бутона.

Он замер, потому что его тело словно пронзили тысячи ножей.

Питер больше не желал играть в игры. Он жаждал продолжения.

А Синтия все спала.

Он прикусил нижнюю губу, заглушая стон, и сжал руки в кулаки, боясь, что не выдержит напряжения и схватит ее. Он лег на подушку, закрыл глаза и сосчитал до пятидесяти. И тут же понял, что придется считать минимум до ста.

Когда он снова успокоился (насколько возможно было успокоиться при сложившихся обстоятельствах, потому что его сердце выстукивало сто ударов в минуту), то решил, что Синтия Салливан должна стать его любовницей. Он хотел ее. Он и прежде добивался расположения женщин из деловых либо личных побуждений, так почему бы не взглянуть на проблему под привычным углом зрения? Синтия – это новая высота.

Он должен завоевать ее. Для этого надо узнать ее пристрастия, ее слабости, ее сильные стороны, ее чаяния и надежды.

Он заманит ее в ловушку, как неразумную птичку. Ему только надо заставить ее разговориться. Если она откроется ему, не составит труда увлечь ее за co6oй. Нет, он не должен стараться слишком явно. Когда он узнает, какой она была в детстве, юности, как стала деловой женщиной, то поймет, что делать дальше. Oн развернет кампанию по соблазнению этой непокорной красотки по всем правилам тактической науки.

Это же старая, проверенная метода: узнай врага.

Наверное, он должен был ощущать вину за столь хладнокровный подход к делу, но ничего подобного не испытывал. Бабушка Синтии сказала бы: «Если лиса повернула к гончим, то кого ей винить?» К своему изумлению, П. Т. заметил, что поговорки очень помогают решить моральные дилеммы. Его мама часто вспоминала поговорку о лисе, которая только что пришла ему на ум, хотя, насколько он помнил, она употребляла ее применительно к игрокам, которые просаживали деньги в казино.

И еще одно… Он должен был немного утихомирить свою страсть, потому что завоевать сердце Синтии Салливан можно, лишь тщательно все рассчитав. Бесстрастность и холодность – вот что ему требовалось продемонстрировать.

Что касалось предложения о браке, то он не стал об этом задумываться всерьез. Как говорится, поживем – увидим.