Эти размышления снова возвращали к вопросу, почему такое же послание не обнаружено в особняке Броктонвуда, раз уж причина случившегося с ним лежала в прошлом.

– Я помогла вам? – спросила Шанталь.

– Да! – обернулся к ней Стефан. – Да, вы мне очень помогли. Благодарю вас!

– Рада, если так, – отозвалась она.

– Скажите… – он замялся, не зная, как правильно сформулировать вопрос, чтобы не причинить им ей ещё больше внутренней боли. – Тот ваш синяк… Альд Броктонвуд груб с вами обращался?

Девушка вскинула на него взгляд. На какое-то мгновение Альберран подумал, что она не станет отвечать. Однако собеседница ответила.

– Вы угадали, – проговорила та, которую когда-то звали Шалини. – Ему нравилось быть жестоким. Но альд Броктонвуд всегда щедро расплачивался за то, что делал. И умел вовремя себя останавливать. Ему не хотелось сломать свою игрушку… слишком быстро.

Стефан не знал, что сказать. Внутри него клокотала ярость, не находящая выхода. Казалось, если бы сейчас перед ним появился Финнеас Броктонвуд, он убил бы его ещё раз.

Подумалось о Летиции Мортон, помолвленной с ним. Альберран не сомневался, что, стань она супругой убитого, её ожидала бы такая же судьба. Ведь жена фактически становится собственностью мужа, обещая в брачной клятве повиноваться ему, а у неё нет ни отца, ни брата. Разве что кузен, на которого едва ли можно положиться.

Разумеется, поначалу она бы сопротивлялась изо всех сил, но как много времени понадобилось бы Броктонвуду на то, чтобы сломить её дух, сделать прежде независимую и сильную девушку покорной и ко всему безразличной? Он мог бы даже свести её с ума или объявить обезумевшей, запереть в клинике для душевнобольных. Мог бы шантажировать детьми, когда те бы у них появились, ведь после развода их чаще всего оставляют с отцом, а не с матерью.

– Пожалуйста, не позволяйте больше никому так к вам относиться, – сказал Стефан, надеясь, что для Шанталь ещё не всё потеряно в этой жизни, которая оказалась к ней так безжалостна. Ничего не ответив, она поднялась и направилась к двери. – И спасибо вам ещё раз.

Когда девушка вышла, его мысли вернулись к недавнему разговору с альдой Мортон. Не к словам о спиритическом сеансе, к которым Альберран не питал доверия, а к тому, что она сказала про своего кузена и его отношения с её покойным женихом. В школе они дружили, а затем отец Летиции предпочёл племяннику Финнеаса, и тот, получив от ворот поворот, наверняка затаил злобу на удачливого соперника.

Достаточный ли мотив для убийства?..

А если ещё вспомнить слова Шалини про старого школьного знакомого, с которым якобы совсем недавно помирился Броктонвуд… Но почему именно сейчас? Если Саймирен Мортон убийца, отчего он ждал так долго и выбрал именно это время для того, чтобы нанести удар? А Джером Эрделлин? Устранили его из-за того, что он догадался об истинном виновнике и вымогал из того деньги, или же у преступника имелась и какая-то иная причина расправиться с приятелем Финнеаса?

Летиция стояла у окна, ожидая, когда за ней заедет кузен, с которым она заранее договорилась о встрече. Шёл мелкий дождь, привычный всем жителям столицы. Капли медленно скатывались по стеклу, мерный шелест казался негромкой музыкой.

Посетить вместе с ней спиритический сеанс в доме одной увлечённой этим светской особы Саймирен согласился без всяческих возражений. Летти почти не узнавала своего кузена – очень уж странно он себя начал вести. Неужели поездка в школу с господином Альберраном так на него повлияла? Но почему? Всколыхнула старые воспоминания о том времени, когда они с Финнеасом Броктонвудом ещё были друзьями?

Летиция вспоминала, как нелегко оказалось принять тот факт, что она – или её наследство? – стала камнем преткновения между этими двумя. Но тогда всё решал отец, а он не желал оставлять своё имущество племяннику, который и без того получал всё, что переходило от одного старшего сына семейства Мортон к другому. Да и доверия Саймирен не заслуживал, никакого интереса к коммерции не проявлял. Что же касается их отношений, то она всегда надеялась, что он станет для неё братом, поскольку родных братьев и сестёр у неё нет. Однако семья её дяди настаивала на том, что ему следует войти в её дом зятем, а не оставаться просто кузеном.

Со вздохом Летти коснулась ладонью прохладного оконного стекла. Мысли вернулись к письму Джерома Эрделлина. Она в отчаянии перерыла весь кабинет, горько сожалея о том, что не уничтожила послание шантажиста и не забрала его с собой, а заперла в ящике стола. Подозревать работников чайной не хотелось. Если они, много лет прослужив в «Чае и сладостях», могли пойти на предательство, как однажды её камеристка, то кому тогда вообще можно доверять?

Слова Доркас о маленьких человечках в кладовой… Они ей наверняка попросту примерещились. А если нет? В голове забрезжило смутное воспоминание. О чём-то, что могло быть как художественным вымыслом, так и скрытой от людей правдой.

«Они тебе помогут, они совсем малы…» Кажется, это стихи из детской книжки, которую ей когда-то читали на сон грядущий. Продолжение Летиция не помнила. Что-то вроде «…ты щедро заплати». Будь у неё время, она могла бы поискать эту книгу прямо сейчас, но опаздывать на спиритический сеанс тоже не следовало.

Появился Саймирен Мортон, и Летти, услышав его шаги, обернулась. Подумалось, что она с большим удовольствием составила бы компанию не ему, а Стефану. Но, увы, едва ли его приняли бы в том доме, где её ждали.

– Выглядишь усталой, – заметил он, смерив взглядом облачённую в унылое тёмно-фиолетовое платье фигуру девушки.

– Ты тоже, – отозвалась Летиция. Это не являлось просто парированием его слов. Вид у кузена действительно был не ахти. Шейный платок повязан криво, под глазами синяки, точно несколько ночей не спал. – Что ж, пойдём.

– Неужели ты веришь в то, что в самом деле получится вызвать дух Финнеаса? – спросил Саймирен.

– Нет, не верю, – призналась Летти. – Но мне любопытно, что из этого выйдет. К тому же, я прежде не бывала на таких сеансах.

– Спиритические сеансы – развлечение для аристократов, которым больше нечем себя занять, – криво усмехнулся собеседник. – А тебе развлекаться некогда, дорогая кузина. Ты ведь почти всё время проводишь на работе.

– Зато у меня есть дело по душе, – твёрдо проговорила она и, расправив плечи, зашагала к выходу.

В карете они оба молчали. Стараясь не думать, всплывёт ли когда-нибудь пропавшее письмо, о котором Стефан Альберран так ничего и не узнал, Летиция комкала в ладонях носовой платок. Кузен с ней больше не заговаривал.

Оказалось, что в дом альды Мэриан Хоули они прибыли самыми последними. Все остальные приглашённые уже собрались. Летти чувствовала на себе их полные любопытства взгляды так же, как и на похоронах. Она не думала, что все эти люди могли подозревать её в преступлении, но роль невесты убитого притягивала к ней неизбежное внимание. Оставалось лишь надеяться, что со временем они отвлекутся на что-нибудь другое и перестанут интересоваться ею.