– Почему вы так в этом уверены?

– Пять лет назад я ездила в экспедицию на Камчатку, в Восточную Сибирь, случайно наблюдала учения с объявлением радиационной тревоги и видела такие накидки. Они застегиваются наискосок, ворот прикрепляется…

Лейтенант жестом прервал ее рассказ и попросил техника распечатать фоторобот.

– Идемте со мной, – бросил он Диане.

Они шли по коридорам мимо приоткрытых дверей тускло освещенных кабинетов, где в неприбранных закутках еще работали несколько полицейских.

Ланглуа отпер дверь и зажег лампу. Кабинет, забитый бумажным хламом и обрезками старой кожи, смахивал на берлогу привратника. Сыщик предложил Диане стул, сел напротив, несколько секунд постукивал пальцами по столу и наконец поднял на нее глаза:

– Вы должны были предупредить меня, Диана.

– Я хотела быть уверена.

– Но я ведь просил – не играйте в детектива.

– Вы сами поручили мне все разузнать о Люсьене.

Полицейский дернул плечом:

– Подведем итоги. Итак, вы считаете, что авария была покушением на убийство, так?

– Да.

– Водитель грузовика уснул… по команде… какой-то внешней силы или чего-то там еще, не знаю, чего именно…

– Его усыпил гипноз.

– Допустим. Но как можно было подстроить аварию в конкретном месте, в конкретное время?

– Я просчитала маршруты. Грузовик ехал со стоянки на авеню Порт-д'Отей, это рядом с Булонским лесом. По времени он должен был выехать прямо передо мной. Учитывая скорости – мою и его, – вычислить точку встречи ничего не стоило.

– Но как его усыпили?

– Человека можно запрограммировать, и он уснет, если подать условный сигнал.

– Какой сигнал подали этому человеку?

Диана потерла лоб:

– Водитель помнит что-то цвета хаки. Возможно, это военная накидка. Человек стоял у въезда в тоннель.

Черные глаза Ланглуа сверкали из-под седой челки. Он не отводил взор от Дианы.

– Итак, вы считаете, что работала команда убийц?

– Да.

– И эта команда провела нечто вроде войсковой операции?

– Именно так.

– И операция имела единственную цель – устранить вашего приемного сына?

Она кивнула, понимая, сколь абсурдно звучит ее версия. Ланглуа наклонился и спросил, гипнотизируя Диану взглядом:

– Как по-вашему, почему они пытались его убить?

Она убрала волосы со лба и пробормотала:

– Не знаю.

Лейтенант откинулся на спинку кресла и поинтересовался, сменив тему и тон:

– Вы сказали, что Люсьен родился не в Таиланде, а либо в Сибири, либо в Монголии. Каким образом мальчик попал на Андаманские острова?

– Не знаю.

– Понимаете, Диана… – замялся сыщик.

Она взглянула на него поверх очков и спросила:

– Думаете, я сумасшедшая?

– У вас нет ни одного доказательства, все это могло вам просто показаться.

– А шофер? Он не понимает, как мог заснуть, как…

– Что еще может сказать этот человек?

– А человек в защитной накидке? Или его я тоже выдумала?

Полицейский предпочел не отвечать.

– Если принять вашу версию, получается, что Рольфа фон Кейна убили те же люди?

Диана колебалась.

– Думаю, да. Они наказали немца за то, что тот спас Люсьена.

– Но кто предупредил иглоукалывателя об аварии?

– Понятия не имею.

– Немецкие полицейские ничего не нашли – не было ни звонка, ни послания по электронной почте. Похоже, что фон Кейна к Люсьену вызвал Святой Дух.

Выдержав паузу, Ланглуа тихо продолжил:

– Я навел о вас справки.

– Что значит – навели справки?

– Позвонил вашим коллегам, родителям, врачам, которые вас лечили.

– Да как вы могли?! – Диана захлебнулась от негодования.

– Такая у меня работа. В этом деле вы – мой главный свидетель.

– Мерзавец…

– Почему вы не сказали, что много лет ходили к психотерапевту, лежали в клиниках, лечились сном?

– Мне что, повесить на грудь объявление?

– Я мог бы спросить раньше, но… почему вы усыновили Люсьена?

– Вас это не касается.

– Вы так молоды…

Лицо его сморщилось в неловкой улыбке. Каждая морщинка подчеркивала смущенное выражение.

– Ладно, скажу то, что имел в виду: так красивы. – Ланглуа покрутил пальцами в воздухе. – Подобные признания мне всегда тяжело давались. Скажите мне, Диана: зачем вам вся эта затея с усыновлением? Почему вы не попытались… ну, сами знаете: найти мужа, завести семью – словом, пойти классическим путем?

Она не стала отвечать. Ланглуа сложил руки молитвенным жестом, как в первую их встречу тогда, в больнице.

– По словам вашей матери, у вас… трудности с общением.

Сыщик выдержал вопросительную паузу, Диана не ответила, и он продолжил:

– Она сказала, что вы даже обручены никогда не были.

– Это сеанс психоанализа или как?

– Ваша мать…

– Плевать я хотела на мою мать.

Лейтенант прислонился к стене, поставил ногу на корзинку для бумаг и улыбнулся:

– Это я как раз понял… А какие у вас отношения с отцом?

– Чего вы добиваетесь?

Ланглуа снова сменил позу и сел ровно:

– Вы правы. Это не мое дело.

– Я не знала отца. В семидесятых моя мать жила в коммуне. Она выбрала какого-то парня, чтобы тот ее… оплодотворил. Так они договорились. Отец никогда не пытался со мной увидеться, я даже имени его не знаю. Мама хотела воспитать ребенка одна. Не попасть в брачный капкан, не стать жертвой мужского шовинизма… Такие идеи были в те времена в большой моде, а моя мать была убежденной феминисткой.

Она добавила:

– Дети часто следуют по стопам родителей. Я – истинная дочь двух хиппи.

Сыщик улыбнулся, и уголки его губ насмешливо дрогнули. У Дианы от сознания, что она ступила в запретную зону, защемило сердце. Она сама замуровала себя в ледяную глыбу одиночества, ей с этим и жить. Сыщик почувствовал печаль собеседницы и протянул руку, но Диана уклонилась.

Он замер, выдержал секундную паузу и спросил: