— Правда? И кто же?.. — Лайн обвел зал взглядом, полным гнева и недоверия.

— «Кем же», дорогой, — небрежно поправила его Виктория. — С точки зрения грамматики так вернее.

— Плевать на тонкости, — заявил Лайн. — Я хочу знать, кто взял мой счет. — Судя по его виду, он готов был вступить в драку.

Метрдотель, который, без сомнения, привык укрощать своих могущественных клиентов, сложил ладони и наклонил голову.

— Это была молодая леди — мисс Форд.

— Кто? — Лайн все еще озирался, словно забыв, что ужинает с ней. Потом до него дошло. — О! — только и произнес он.

Виктория улыбнулась и глубоко вздохнула. Наконец-то ей удалось заставить его замолчать.

Лайн молчал еще несколько минут, пока они надевали пальто и спускались вниз. Когда же они вышли на улицу, он ворчливо заметил:

— Не следовало этого делать.

— А я делаю то, что хочу, — возразила Виктория.

— Я собирался пригласить тебя выпить на сон грядущий, — сказал Лайн, — но это, видимо, означает, что у тебя другие планы.

«Боже, какой же он ребенок!» — подумала Виктория.

— У меня нет других планов, — ответила она, раздраженная его выводом. — Но мне действительно пора. Спокойной ночи, Лайн. — Виктория протянула ему руку. — Было приятно познакомиться.

— Мне тоже. — Лайн направился к своей машине. Бампи стоял у открытой дверцы, с любопытством глядя на Викторию.

Махнув рукой, она остановила такси. Ну что ж, теперь ей известно о нем все, что нужно. С этой мыслью она села в такси. С ним было даже весело в какие-то моменты, но все же он не джентльмен. Не подождал, пока она поймает такси, и даже не поблагодарил за ужин. Возможно, проводить женщину до такси кажется ему слишком нарочитым знаком внимания, но даже если так, настоящий мужчина никогда не забыл бы о хороших манерах. «Неужели у него такое хрупкое эго?» — удивилась Виктория. Что-то тут не сходится. В предыдущие годы Лайн Беннет покупал компании и безжалостно перекраивал их. Быть может, со злости, осознала теперь Виктория. И тихий внутренний голос сказал ей, что она играет с огнем.

Но внезапно она вспомнила выражение лица Лайна, когда он сказал, что хотел пригласить ее к себе. На мгновение этот человек показался тогда побежденным, словно еще раз понял: бесполезно в Нью-Йорке добиваться свиданий. И Виктории стало грустно.

Однако больше она об этом не думала, полагая, что все закончилось и Лайн больше ей не позвонит.

— Но разумеется, он собирался позвонить снова, — перебила ее Нико.

Да, он позвонил, продолжала Виктория, наклонившись над столом, чтобы их никто не подслушал. В семь тридцать утра в субботу. К этому времени она уже почти забыла о нем. В Нью-Йорке у всех бывают неудачные свидания, и Виктория знала, что, столкнувшись где-нибудь, они поведут себя так, словно ничего не произошло. Но Лайн не собирался сдаваться.

— Алло? — сонно произнесла она в трубку, полагая, что так рано звонит Венди.

— Я хочу, чтобы ты знала — потенциально я теряю двадцать тысяч долларов, звоня тебе сам, — услышала она голос Лайна.

Виктория рассмеялась, удивившись, что рада слышать его.

— Это правда? — переспросила она. — Значит, ты по-прежнему зарабатываешь по пять тысяч долларов в минуту, даже по выходным. Тебе принадлежит телефонная компания?

— Многим такое и не снится. Телефонная компания просто мелочь для меня, — вкрадчиво проговорил он.

— На тот случай, если я забыла…

— В любом случае у меня хорошие ставки. Даже если ты мне откажешь. Эта кошмарная скульптура, которую ты заставила меня купить… Я только хотел, чтобы ты знала — ты была права. Я продал ее чикагскому музею за сорок кусков. Поэтому решил, что ты стоишь двадцати тысяч долларов моего времени, даже если откажешь. И у тебя остается, — Лайн сделал паузу, — ровно девяносто две секунды…

— Что ты задумал? — спросила Виктория.

— «Янкис» против «Ред сокс». Последний матч в национальной серии. Сегодня вечером, в семь.

— Идет, — ответила она.

Виктория решила, что Лайн не столь уж плох, если не только хочет снова повидаться с ней, но и явно намерен изменить свое поведение.

Конечно, Лайн Беннет навсегда останется придурком, но в тот вечер, на бейсболе, он был приятным придурком. Когда за Викторией заехал Бампи, Лайн уже сидел в автомобиле. Это означало: Лайн снизошел до поездки в центр, чтобы забрать ее. А затем они проехали полпути назад, до Манхэттенской вертолетной площадки на Восточной Пятьдесят четвертой улице.

— Я знаю, что ты богат, — сказала Виктория, когда они шли к серебристому вертолету, стоявшему на понтонах на Ист-Ривер. — Но не кажется ли тебе некоторым излишеством лететь на вертолете в Бронкс?

— Кажется, — ответил он, помогая ей подняться по трапу. — Но игра состоится в Бостоне.

— О! — выдохнула Виктория.

И по причинам, старым как мир, где встречаются мужчины и женщины, с этого момента все пошло великолепно.

Так, думала Нико, стоя перед рестораном и натягивая перчатки. И что ей теперь делать?

Дувший вдоль Шестой авеню холодный ветер резал как ножом. Переведя дыхание, она посмотрела на часы — всего половина третьего. Ее дочь Катрина будет на конюшне не меньше чем до четырех, тренируясь перед показательными выступлениями на празднике, — все это организовал Сеймур. Более того, Сеймур, вероятно, и сам находился сейчас на конюшне вместе с матерями других детей, наблюдавшими за своими чадами. Сеймур и Катрина разделяли эту таинственную любовь к лошадям, к которым Нико никакого интереса не питала. Даже ребенком она никогда не понимала девчонок-лошадниц; они приходили в школу с грязными волосами и воняли навозом. Разумеется, от Катрины, катавшейся пять раз в неделю в конюшнях в Челси-Пирс (за двести пятьдесят долларов в час), ничем не воняло — каждое утро она принимала душ и даже раз в неделю ходила в салон «Бергдорф — Гудман» делать прическу и маникюр. Но когда Катрина и Сеймур заводили разговор о лошадях, Нико начинало клонить в сон — и этого она не могла изменить.

Суть в том, что в ближайшие полтора часа ни Сеймур, ни дочь не будут интересоваться тем, где она.

Или — чем занимается.

Нико снова бросила взгляд на часы; сердце колотилось — то ли от холода, то ли от возбуждения. Осмелится ли она? Если да, никто не узнает. Она скажет, что поедет к себе в офис, и потом действительно поедет. В этом нет ничего подозрительного. Она часто работает по выходным. И Венди только что отправилась на неожиданно назначенную встречу с автором сценария, и Виктория собиралась в студию подумать над эскизами.

Если действовать, то надо действовать быстро.

Нико села в такси, быстро огляделась, не наблюдает ли кто за ней. Нет, она просто параноик. Что подозрительного в том, что она села в такси одна? Теперь перед «Да Сильвано» всегда толклось несколько папарацци, сделавших пару снимков, когда они с Викторией вышли на улицу. Но сейчас они не обращали на Нико никакого внимания, усевшись, как вороны, на скамейке перед рестораном.