– А что нашли-то? – шелестело над головами.

– Куда бежим?

– Что опять произошло?

– Нинель Михайловна! Разрешите? – заглянул в класс Генка.

– …и могут являться разносчиками многих… – прервала чтение биологичка. – Гена, тебе нужен свет?

– Нет, нет, я быстро!

В кабинете было темно, плотные шторы закрывали окна. На столе работал проектор, картинка горела на стене. На ней отображались несколько жучков самого неприглядного вида. Судя по всему, малыши проходили вредных насекомых. Или что-то очень похожее на это.

Генка прошел вдоль рядов, пролез за стульями к окну.

– К центральному иди, к центральному, – послышались подсказки.

Задние напирали, поэтому часть девятиклассников оказалась в кабинете. Биологичка с любопытством наблюдала за столь странным вторжением, но пока ничего не говорила.

Олеся очень волновалась. Даже ладошки вспотели от страха, что ничего не получится.

– Не так! – подбежала к Сидорову Плотникова. Она помогла запутавшемуся в шторе Генке, отдернув тяжелую ткань в сторону.

По стене здесь тоже шла узкая труба центрального отопления.

– Смотрите! – Аня так сильно отвела штору, что всем стало видно – за тонкой трубой что-то лежит.

– Эх, я там не посмотрел, – громко вздохнул Когтев.

– Ура! Это он! – радостно завопил Быковский.

– Ура! – прокатилось по третьему этажу.

– Поздравляю, – улыбнулась биологичка. – А теперь марш отсюда!

– Спасибо, Нинель Михайловна. – С конвертом в руках Сидоров устремился к выходу. – Это?

После темного класса свет в коридоре неприятно резал глаза, но этот конверт Олеся узнала бы из тысячи. Белый, без единой надписи, с погнутыми уголочками. Он чуть пожелтел от постоянно горевшего освещения, бумага покоробилась от тепла батареи.

Но это был он.

Маканина схватила конверт, пробежала непослушными пальцами по стопке купюр.

– Все? – не выдержал напряженного момента Когтев.

– Пятнадцать, – чуть не плача, прошептала она.

– Живем! – довольно потер руки Волков. – Ну что, гульнем завтра?

– Все на месте! – Олеся не верила своему счастью. С грохотом с ее плеч обвалился тяжелый камень сомнений и тревог и рассыпался в прах.

Она подняла голову и заметила Рязанкину, быстро идущую к кабинету математики.

– Как ты догадался? – теребили Генку со всех сторон.

– Элементарно, Ватсон, – усмехался Сидоров. – Васильев и сам не заметил, как засунул конверт за батарею. Положил – и тут же об этом забыл.

– Тише! Тише! – напомнила биологичка, закрывая дверь своего кабинета.

– А на Беленькую свалил, – вздохнула Смолова. – Бедная Стеша!

Девятиклассники побежали обратно к себе.

– А мы-то смотрели и не видели! – все еще сокрушался Когтев.

– Вы искали в очевидных местах – на подоконнике, за батареей. А это, – Генка ткнул пальцем в конверт, – удачно спряталось за шторой.

– Как ты догадался, что он там? – Они уже вошли в кабинет математики, но еще продолжали обсуждать случившееся.

– Нашел? – Васильев пытался сохранить равнодушие, но глаза поднять на одноклассников боялся.

– Он лежал там, куда ты его положил! крикнула Маканина, потрясая конвертом. – За батареей!

– Подумаешь, трагедия какая! – пожал плечами Андрюха и стал что-то быстро писать в тетрадке.

– Если Васильев один раз сунул конверт за батарею, он мог и повторить этот фокус. – Генка стоял около двери и говорил громко, чтобы его слышали все. – Я выстроил такую же ситуацию – он побежал к окну и, чтобы освободить руки, не задумываясь, спрятал конверт за трубу.

– Да все я помнил, – раздраженно тянул Ан-дрюха. – Пошутить нельзя? Я вас разыграл, а вы повелись как лохи!

– Ничего ты не помнил! – Маканина была возмущена этой наглой ложью. Она бы еще что-нибудь сказала, но тут заметила сидевшую на своем месте Беленькую. Как кстати она пришла!

– 9-й „Б“, обратите на меня внимание, – не выдержал Червяков. – Долго еще будет длиться этот спектакль?

Девятиклассники быстро расселись за партами. Одна Олеся была не в силах сдвинуться с места. Идти к себе? Но там сидит Стеша. Пройти вперед? Там Васильев.

– Ну, и как это понимать? – недовольно спросил Юрий Леонидович. – Что вы здесь устроили?

– Мы ходили за деньгами, – откликнулась Маканина, делая несколько шагов к столу учителя, и как можно дружелюбнее взглянула на Беленькую. Та ей ответила холодным взглядом Снежной королевы.

– Не могли перемены дождаться? – Юрий Леонидович зло смотрел на класс – Или вам уже плевать на учителей?

– Вот-вот! – ввернул Васильев. – Хулиганье!

– Заткнись! – погрозила ему кулаком Олеся. – Сам во всем виноват!

– Я-то тут при чем? – удивленно поднял брови Андрюха. – Я уроки не срываю…

– Супер! – восторженно прошептал Павел – его всегда восхищала способность Васильева пропускать мимо сложные ситуации. Не выпутываться из них, не решать возникшую проблему, а именно делать вид, что его ничего не касается.

Стеша нервно всхлипнула.

– Прекрати! – кинулась к Андрюхе Макани-на. – Ты!.. Ты знаешь кто?

– Ну, кто? – усмехнулся Васильев, которого все это лишь забавляло.

– Ты свинья последняя! – Олеся перегнулась через парту, намереваясь врезать по улыбающейся Андрюхиной физиономии. – Ты же за батарею конверт положил и забыл об этом!

– Маканина, сядь на место! – возмутился математик. – Что за безобразие?

– Из-за тебя все! – пыталась дотянуться до Васильева Маканина, но стол и сидевшая между ними Рязанкина не давали ей это сделать.

– Да отвали ты от него, психичка ненормальная! – отпихивала ее Ксюша.

– Ребята, перестаньте, – прыгала вокруг них Плотникова.

– Олеська, брось ты его, – Быковский потянул Маканину в сторону. – Не надо!

– У, гад! – выбилась из сил Олеся.

– Отдай ему деньги, – подсказал Сидоров. Она достала из конверта бумажки и швырнула их в лицо Васильеву:

– Подавись своими деньгами!

Повисла пауза. Маканина громко протопала к своему месту, с грохотом отодвинула стул и села.

– Значит, драка, – медленно произнес Червяков и не смог сдержать довольной улыбки.

– Драка, драка! – подтвердил Васильев, показывая расцарапанную руку. – Она бешеная, ее в поликлинику надо сдать для опытов!

– Да она давно крышей повредилась, – втон ему заторопилась Рязанкина. – Крейзи! Лечиться надо!