Мы подошли к нему и втроем сумели-таки сдвинуть тяжелую крышку. Снизу до нас донесся шум водного потока.

— Туда! — Эрколе показал на люк. — Все вы. Туда!

— А что там внизу? — спросил Паоло.

— Мы находимся под прачечными, — сказал я. — Больнице обязательно нужен большой канализационный сток для того, чтобы сливать воду из корыт и всякие нечистоты. Здесь ведь столько людей.

— Вы что, хотите, чтобы мы прыгнули в сточную канаву? — спросил Паоло у Эрколе. — Ведь под нами сточная канава?

— Вода. Река, — ответил Эрколе.

— Мы можем утонуть, — испуганно произнесла Элизабетте.

Эрколе взглянул на нее куда более ласково, чем на Паоло или на меня, и покачал головой.

— Не утонете. Выйдете. — Он показал пальцем на Паоло. — Ты первый. — И, видя, что Паоло колеблется, добавил: — Иди. Ты им поможешь.

Паоло посмотрел на меня. Его красноречивый взгляд говорил: «Я оставляю тебя с моими сестрами. Защити их от этого головореза».

Я кивнул. Паоло подошел к люку, сел на его край и спустил ноги вниз. Эрколе принес лампу, чтобы посветить ему.

Упираясь в боковые стенки люка, Паоло начал спускаться в темноту.

— Здесь туннель! — крикнул он нам вскоре. — И дорожка сбоку! Хватит места, чтобы на нее встать. Она сухая, выше уровня воды.

— Идем! — Эрколе взял за руку Россану. К моему удивлению, она спокойно позволила подвести себя к люку. — Сядь!

Россана села на край люка. Эрколе опустился на колени напротив нее, с другой стороны люка. Протянул к ней руки, и она протянула ему свои. Эрколе обхватил ее за запястья, и Россана соскользнула в люк.

Паоло крикнул снизу:

— Я поймал ее!

Без лишних просьб Элизабетта подошла и села на край люка. Эрколе помог ей спуститься.

Теперь была моя очередь.

— Вы тоже пойдете? — спросил я Эрколе. — Покажете нам путь?

Он кивнул.

Теперь я должен был сделать то же, что с такой легкостью проделали девочки, но ноги меня не слушались. Я буквально заставил себя подойти к люку — к бездне бездонной. Эрколе наблюдал за мной. Я низко наклонил голову, чтобы он не увидел страха на моем лице. Он протянул руки. Я встал на колени напротив него. Бездна начала притягивать меня. Пот выступил у меня на ладонях, на лбу. Меня затрясло.

— Закрой глаза, — проворчал он. — Дай мне руки.

Я закрыл глаза.

Снизу послышался голос Элизабетты. Тихий, но вполне отчетливый на фоне шума воды:

— Здесь хватит места для нас всех, Маттео!

Я слепо вытянул руки перед собой.

И почувствовал, как шершавые пальцы Эрколе сомкнулись вокруг моих запястий. Он потянул меня вперед. На какой-то ужасный миг я завис над бездной. А потом он медленно опустил меня в пустоту. Голова у меня кружилась, ногами я отчаянно бился об стены, но Эрколе не отпускал меня.

— Держу!

Я почувствовал, как меня подхватили сильные руки Паоло, и перестал брыкаться. Он поставил меня в безопасное место и шепнул мне на ухо:

— Если этот тип наверху захочет, он может закрыть люк и замуровать нас здесь.

Я помотал головой, пытаясь избавиться от этой мысли, пока она не укрепилась в моем сознании, а также потому, что я в это не верил. Эрколе обязательно должен был спуститься в люк и помочь нам сбежать. Он должен поступить так, как велел ему монах.

— Нет, он так не поступит! — возразил я. — Смотри!

Мы увидели впереди слабое мерцание фонаря. Эрколе, прикрепив фонарь на поясе, спустился к нам под землю. Из-за слабого сияния лампы окружавшая нас тьма казалась еще более черной. Лица девочек выделялись в темноте белыми пятнами, глаза казались пустыми глазницами.

— Сюда! — Эрколе проскользнул мимо нас. — Пойдем гуськом.

Мы тесно прижались друг к другу, чтобы пропустить его вперед. У Россаны стучали зубы. И у меня бы стучали, не стисни я их со всей силой.

— Ты! — Эрколе ткнул пальцем в меня. — Ты, хитрец! Иди за мной. А ты, драчун, — он ткнул пальцем в Паоло, — иди последним! Если будет погоня, посмотрим, что ты сможешь сделать своим длинным мечом!

Паоло вздрогнул. Нет, он вовсе не мечтал сразиться с врагами в грязном сточном коллекторе, да еще если его застигнут с тыла.

Построившись так, как велел Эрколе, мы двинулись за ним в глубь коллектора.

Страх, который мне приходилось испытывать прежде, был чем-то грубым, сырым, выворачивающим нутро. И всегда сопровождался насилием, смертью, брызгами крови, криками боли.

Но этот страх был более коварным. Пока мы брели под землей, зажатые склизкими стенами, обдаваемые вонью экскрементов и нечистот, мерзких больничных отходов, страх тихо, беззвучно подползал к нам, крался за нами по пятам.

Плеск воды у ног — и мерцание красных крысиных глазок.

Выйдя за пределы больницы, туннель коллектора потянулся под городскими улицами. Мы слышали над головой топот ног, скрип дерева, звук распахиваемых настежь дверей, скрежет металла о металл.

Через несколько минут Эрколе остановил нас.

Перед нами была еще одна решетка с покрытыми слоями грязи прутьями. Ни секунды не колеблясь, Эрколе схватился за решетку и мощным движением сдвинул ее с места.

— А теперь тихо! — прошептал он, когда мы выбрались из туннеля на свежий воздух. — Ты, мальчик, — ткнул он мне под нос грязный палец, — иди последним. Если что-нибудь услышишь или увидишь, подай сигнал голосом ночной птицы.

Впереди была тропинка, которую протоптали городские прачки, ходившие на реку стирать и сушить белье.

Эрколе потушил фонарь.

— Возьмитесь за руки парами! — сказал он. — Дальше мы пойдем в темноте.

Я оказался в паре с Россаной. До этого никогда, ни разу в жизни мне не приходилось держать за руку девочку. Ее рука лежала в моей, как мягкая варежка. Пальцы у нее были очень тонкими, кожа — прохладной. Нет, совсем не так должны были впервые соединить руки влюбленные друг в друга мальчик и девочка! Это должно было случиться во время танца на каком-нибудь празднике или фестивале, или во время прогулки под луной, или на скамейке в саду, когда одна рука незаметно нашла бы другую. Но о чем думала в это время она сама? На секунду луна вышла из-за тучи, и я увидел, что лицо Россаны мокро от слез.

Когда мы добрались до реки, Эрколе указал направление, которого нам следовало держаться.

— Туда! — сказал он. — Идите как можно быстрее. Не останавливайтесь!

Он посмотрел на Россану, открыл было рот, словно собираясь что-то сказать, но лишь кивнул на прощание и исчез в темноте.

Мы свернули с тропы, вившейся вдоль реки, и двинулись в горы.