– Там остались только места второго и третьего класса.

– Я потерплю, – сказал Хэвиланд Таф. – Несомненно, когда я выйду из поезда, от такого тесного контакта с человечеством я буду просто до краев наполнен бодростью.

Толли Мьюн парила в центре своего кабинета в позе лотоса и смотрела на Хэвиланда Тафа сверху вниз.

У нее было специальное кресло для «мух» и «земляных червяков», не привычных к невесомости. В целом кресло было довольно неудобным, но надежно привинчено к полу и снабжено ремнями, которые удерживали сидящего на месте. Таф неуклюже, но с достоинством добрался до него и застегнул ремни. Она же, удобно устроившись, парила прямо перед ним примерно на уровне его головы. Для человека такого роста, как Таф, вряд ли было привычно в разговоре смотреть на собеседника снизу вверх; Толли Мьюн посчитала, что это даст ей определенное психологическое преимущество.

– Начальник порта Мьюн, – сказал Таф, похоже, ничуть не обескураженный своим приниженным положением. – Я протестую. Я понимаю, что это постоянное обращение к моей персоне как к «мухе» всего лишь пример колоритного местного жаргона, в котором нет и тени оскорбления. Но я не могу не обижаться на эту явную попытку, скажем так, оборвать мне крылышки.

Толли Мьюн криво улыбнулась:

– Извините, Таф, но наша цена твердая.

– Несомненно, – сказал Таф. – Твердая. Интересное слово. Если бы я не испытывал благоговейного страха от одного лишь присутствия такой многоуважаемой персоны, как вы, я мог бы даже предположить, что эта твердость граничит с жестокостью. Вежливость не позволяет мне произносить такие слова, как жадность, алчность, космическое пиратство, чтобы добиться своих целей на этих трудных переговорах. Однако я должен отметить, что сумма пятьдесят миллионов стандартов в несколько раз превышает валовой планетарный продукт многих миров.

– Маленьких миров, – возразила Толли Мьюн, – а работа большая. Этот ваш корабль просто чертовски велик.

Таф по-прежнему был бесстрастен.

– Я признаю, что «Ковчег» действительно большой корабль, но боюсь, это мало относится к делу, если только у вас не принято начислять плату за квадратные метры, а не за отработанные часы.

Толли Мьюн рассмеялась.

– Но ведь это не то же самое, что оснастить какой-нибудь старый грузовик несколькими импульсными кольцами или перепрограммировать вашу навигационную систему. Здесь речь идет о тысячах рабочих часов, даже если три полные бригады «паучков» будут трудиться в три смены, об огромных системах, которые должны сделать наши лучшие киберы, об изготовлении новых деталей, и это только для начала.

Мы должны прежде всего исследовать этот ваш чертов музей, а уж потом только разбирать его на части, иначе нам потом его не собрать. Нам придется привлечь лучших специалистов снизу, может быть, даже с других планет. Подумайте, сколько уйдет на это времени, энергии, калорий. Да одна только плата за стоянку – ведь в этой штуке тридцать километров, Таф. Ее нельзя поставить в «паутине». Нам придется построить вокруг корабля специальный док. И даже тогда он будет занимать место, которое мы могли бы отдать под сотни три обычных звездолетов. Хотите знать, сколько это будет стоить?

Она быстро подсчитала на своем портативном компьютере затраты и покачала головой:

– Если вы пробудете здесь один месяц по местному времени, то это обойдется почти в миллион калорий только за стоянку. Больше трехсот тысяч стандартов вашими деньгами.

– Несомненно, так, – ответил Хэвиланд Таф.

Толли Мьюн развела руками:

– Если наша цена вас не устраивает, можете, конечно, обратиться куда-нибудь еще.

– Я не могу этого сделать, – сказал Хэвиланд Таф. – Хотя мои запросы так скромны, похоже, к сожалению, их могут удовлетворить только на нескольких планетах – печальное наблюдение о сегодняшнем уровне технического развития человечества.

– Только на нескольких? – Толли Мьюн скептически улыбнулась. – Наверно, мы слишком низко оценили свои услуги.

– Мадам, – сказал Хэвиланд Таф, – надеюсь, вы не воспользуетесь моей наивной откровенностью.

– Нет, – ответила она. – Я же говорила, наша цена твердая.

– Видимо, мы зашли в тупик. Вы назвали сумму. У меня ее нет.

– Я и подумать об этом не могла. Я считала, что в таком большом корабле должно быть достаточно калорий.

– Разумеется, в скором времени я займусь прибыльным делом – экологической инженерией, – сказал Таф. – К сожалению, я еще не начал практиковать, а в своей прежней торговой деятельности я недавно потерпел ряд неудач. Может быть, вас заинтересуют пластиковые репродукции куглийских масок для оргий? Из них получаются необычные настенные украшения, которые, говорят, имеют свойство возбуждать чувственность и усиливают половую энергию.

– Боюсь, что не заинтересуют, – ответила Толли Мьюн. – Знаете что, Таф? Сегодня у вас счастливый день.

– Вы шутите, – сказал Хэвиланд Таф. – Даже если вы хотите сообщить мне, что снизите цену вдвое, я вряд ли смогу воспользоваться вашей добротой. Скажу вам горькую правду, Начальник порта Мьюн. В данный момент я испытываю временный недостаток средств.

– Я знаю, как вам помочь, – сказала Толли Мьюн.

– И как же? – отозвался Таф.

– Вы же торговец. Вам ведь не нужен такой большой корабль, как «Ковчег», да? И вы ни черта не смыслите в экоинженерии. Это старье вам совершенно не нужно. Но оно имеет определенную ценность как утиль. – Она ласково улыбнулась. – Я говорила кое с кем. Высший Совет считает, что в ваших интересах продать нам вашу находку.

– Трогательная забота, – усмехнулся Хэвиланд Таф.

– Мы вам хорошо заплатим, – сказала она. – Дадим тридцать процентов примерной стоимости корабля.

– Расчет будете делать вы, – спокойно сказал Таф.

– Да, но это не все. Сверх этой платы мы накинем еще миллион стандартов наличными и дадим вам новый корабль. Абсолютно новенький звездолет класса «Дальний Рейс Девять». Это самый большой грузовой корабль, который мы строим. На нем полностью автоматизированная кухня, каюты на шесть пассажиров, гравитационная установка, два челнока и такой огромный грузовой трюм, что в нем могут поместиться рядом два самых больших торговых судна с Авалона и Кимдисса. Корабль оснащен новейшими компьютерами серии «Смарталек», работающими с голоса, имеет все с тройным запасом, и, кроме того, если захотите, на нем можно смонтировать оружие. Вы будете оснащены лучше, чем любой независимый торговец в нашем секторе.

– Я потрясен вашей щедростью, – сказал Таф. – Подобное предложение кого угодно заставило бы упасть в обморок. Но все же, хотя мне, несомненно, было бы гораздо удобнее на красивом новом корабле, который вы мне предлагаете, я испытываю довольно нелепую сентиментальную привязанность к «Ковчегу». Хотя он имеет повреждения и почти бесполезен, но это все-таки последний уцелевший биозвездолет Инженерно-Экологического Корпуса, живой кусочек истории, памятник гению и героизму, который к тому же еще может пригодиться. Однажды, когда я совершал путешествие по космосу в одиночестве, у меня появилась прихоть оставить полную неизвестности профессию торговца и заняться вместо этого экоинженерией. Каким бы нелогичным и глупым это решение ни было, оно еще не утратило для меня привлекательности, а упрямство – один из самых больших моих пороков. Поэтому, Начальник порта Мьюн, я с глубочайшим сожалением вынужден отказаться от вашего предложения. Я оставляю «Ковчег» себе.