В 9.00 утра 16 сентября с подводной лодки «Сюртис» (командир – лейтенант Королевского флота М.С. Джапп, кавалер креста «За выдающиеся заслуги») сбросили условный знак для подводной сигнализации – три ручные гранаты типа SUE, чтобы вызвать на поверхность своего спутника – «Х-9». Но никакой реакции не последовало. В 9.20 выбрали буксирный трос и обнаружили, что он лопнул. «Сюртис» стала действовать по той же методике, что и «Синимф» накануне, то есть повернула на обратный курс и провела тщательный поиск. Но ни она, ни другие субмарины никогда уже не видели «Х-9». Лодка и походный экипаж должны были считаться пропавшими без вести. До конца войны надежда еще сохранялась. Флаг-офицер субмарин писал в своем донесении: «Можно только надеяться, что командир походного экипажа (сублейтенант резерва Королевского флота Э. Керон) направился к норвежскому побережью, затопил свою лодку и добрался со своим экипажем до берега». Но этого не произошло. К утратам среди персонала флотилии карликовых подводных лодок в период обучения прибавилось еще три человека, потерянных во время операции. Несомненно, что шаткое продольное равновесие, рассчитанное на противодействие всплытию под действием буксировки, было внезапно нарушено добавочным весом тяжелого буксирного троса, что вызвало провал лодки ниже допустимой глубины погружения прежде, чем можно было помочь этому каким-либо способом. Пластины корпуса разошлись, и сокрушительный напор воды довершил остальное.

На следующий день лейтенант австралийского Королевского флота Джек Марсден (первый лейтенант «Х-8») сообщил, что регулировка равновесия, похоже, сгорела и что лодкой стало чертовски трудно управлять. В течение всего дня, кто бы ни контролировал основные средства управления, ему постоянно приходилось действовать насосами и непрерывно использовать очень большие углы горизонтального руля, чтобы удерживать глубину, а поскольку положение постепенно ухудшалось, пришлось задействовать для регулировки главные балластные цистерны. Причиной неполадок, которую наконец нашли, была утечка воздуха из камеры плавучести заряда-контейнера правого борта. Лодка все увеличивала крен на правый борт, к 4.30 пополудни с осушением компенсирующей цистерны номер 2 главный балласт был полностью отдан. Регулировка по-прежнему ухудшалась, командир, лейтенант австралийского Королевского флота Б.М. Мак-Ферлан, решительно сбросил за борт правый заряд, установленный на «безопасно» при глубине примерно сто восемьдесят фатомов (морских саженей). Несмотря на установку безопасности, заряд рванул спустя пятнадцать минут, в тысяче ярдов за кормой лодки. Взрыв был громким, но не причинил никаких повреждений ни «Х-8», ни как раз погрузившейся в это время «Синимф».

Регулировка была по-прежнему затруднена, и Х-лодка, сопровождаемая шуточками экипажа, продолжала медленно крениться на левый борт, демонстрируя при этом, что камеры плавучести левого заряда также затопляются. Очевидно, это должно было закончиться так же, как и с правым зарядом, и, хотя шутки продолжались, они лишь свидетельствовали о мужественной попытке экипажа скрыть горькое разочарование. Но в определенный момент Мак-Ферлан принял и огласил свое решение, ставшее единственно верным выходом на фоне бесконечных рассуждений на тему «а что, если…». Обе лодки поднялись на поверхность, и, не доверяя больше надежности установки взрывателя на «безопасно», оба командира решили, что он должен быть установлен на «взрыв» через два часа. По некоторым причинам «Синимф» успела отбуксировать «Х-8» к этому времени только на три с половиной мили от точки сброса заряда. Повреждения от взрыва внутри карликовой подводной лодки были огромны. Причиненный ущерб был очень серьезным. Отсек «W & D» был затоплен, двери деформированы, трубы потрескались, и вообще причиненные повреждения сделали лодку непригодной для подводного плавания. Не совсем понятно, почему взрыв второго заряда смог причинить такой большой урон на расстоянии трех с половиной миль, но независимо от этого эффективность заряда, казалось, была убедительно доказана. Результат воздействия взрыва с давлением пятьсот фунтов на квадратный дюйм в самом деле был впечатляющим.

С рассветом 18 сентября Мак-Ферлан проинформировал «Синимф» о степени повреждений на борту своей лодки, и, ввиду того что «Х-8» не представляла теперь никакой ценности и не могла принести пользы, а в случае обнаружения могла поставить под угрозу действия остальных участников операции, было решено перевести ее походный экипаж на большую лодку, а саму затопить. Так она погрузилась в последний раз. «Синимф» не вернулась в родные воды после того, как ее груз ушел на дно. Вместо этого она получила инструкции флаг-офицера субмарин патрулировать район при входе в Альтен-фьорд на случай, если атака карликовых лодок выгонит какую-либо из находящихся там единиц противника. «Синимф» также должна была быть готова подобрать любую из возвращавшихся карликовых лодок, с которой она могла встретиться после проведения атаки. В Норсвее (главной квартире командования подводными лодками) было решено не менять принципиальную схему атаки, чтобы отсутствие выбывшей «Х-8» не мешало действиям других экипажей. Это означало, что «карманный линкор» «Лютцов» не будет атакован.

Погода 17 и 18 сентября была не слишком хорошей и состояние моря было также «от бурного до очень бурного». Но к сумеркам 18-го погода наконец начала улучшаться, и Годфри Плэйс сменил Билла Уиттема и походный экипаж на борту «Х-7». «Дядя Питер» Филип (южноафриканец) и его подчиненные перебрались на «Стабборн». Комментируя это событие несколькими годами позже, «дядя Питер» написал: «Когда перед Альтен-фьордом мы поменялись с Годфри, он позаимствовал у меня ботинки – громадные, кожаные, с шерстяной подкладкой (пять гиней у Гивса), самые мои любимые».

Остальные субмарины – «Трешер» с «Х-5», «Тракьюлент» с «Х-6» и «Сциптр»[58] с «Х-10» – ожидали до следующего дня решения, достаточно ли успокоилось море для смены экипажей. Джон Лоример с «Х-6» писал впоследствии: «Мы сменили Вилли А. Уилсона[59] и его экипаж, которых нашли на судне в первоклассном состоянии. Как они находились восемь дней буксировки в этом закрытом пространстве, понятия не имею. Должно быть, это было невесело».

Положение дел в полночь субботы было таково: походные экипажи всех четырех Х-лодок благополучно сменились на ночь раньше срока.

«Тракьюлент», «Трешер», «Сциптр» и «Сюртис» (последняя без Х-лодки) успешно совершили подход и расположились в своих секторах патрулирования. «Стабборн», задержанная инцидентом с буксировкой, поисками и возней с «Х-8», приблизилась к берегу, по-прежнему буксируя «Х-7». «Синимф», затопив «Х-8», патрулировала примерно в шестидесяти милях к западу от Альтен-фьорда.

Первое беспокойство возникло в три часа утра, когда «Сюртис» обнаружила на поверхности подводную лодку. Пятью минутами позже она была опознана как немецкая «U». Согласно приказу никоим образом не ставить под угрозу срыва операцию было запрещено атаковать даже линейные корабли, пока лодки находились на подходах или в районах патрулирования. Так что бедняга Мартин Джапп не имел никакого выбора, кроме как позволить соблазнительной мишени пройти мимо на расстоянии 1500 ярдов. Это делает честь нашим наблюдателям на шести субмаринах, четыре из которых к тому же вели на буксире карликовые лодки, но ни одна из них не была обнаружена. Одно-единственное обнаружение могло нанести ущерб всей операции и уж во всяком случае усилить противолодочные действия в этом районе.