— Ничем ваша дочь не больна, — поджал губы некромант. — Тут поблизости осинник был, мы проезжали. Згаш, сбегайте за инструментами.

Других слов не требовалось. Достав боевой нож, я направился к воротам, так и оставшимся распахнутыми после нашего приезда. Обычно хуторяне живут уединенно — от одного поселения до другого несколько часов пешего хода по полям и лугам, редко кто селится на расстоянии меньше версты друг от друга, но сегодня был особенный день. За воротами топталось несколько человек — судя по всему, соседи, мучимые любопытством. Не побоялись тащиться в такую даль… Интересно, откуда они узнали?

До осинничка насчитывалось примерно полверсты — небольшая рощица шелестела листвой на обочине дороги, по которой мы проскакали некоторое время назад. Пока шагал туда и пока махал ножом, подрубая осинку подходящей толщины, а потом ошкуривал ее, строгая на колышки, напряженно думал. Мне было понятно, что с девушкой, но я никак не мог взять в толк, как это случилось. За трое суток могло произойти все что угодно, но почему она не осталась там? Почему пришла назад? Ее отпустили? Зачем? Или (тут мне стало страшно!) она ушла сама? Но это невозможно! Вот бес, что же стряслось? Куда и зачем уходила девушка? Что заставило ее покинуть дом? Не украли же ее, в конце-то концов? Отец сказал, что был уверен: дочка загуляла с каким-то парнем. Если да, то где этот парень? Его видели возле дома, или девчонка просто отговорилась — мол, пошла с дружком полюбезничать?

Я вертел эту проблему в голове так и эдак и в конце концов решил, что надо разыскать парня и задать ему пару вопросов. Где они договаривались встретиться? Когда? Что он сделал, когда понял: подружка не пришла на свидание? И вообще что это за парень-то такой?

Пока суд да дело, толпа любопытных у ворот выросла чуть ли не вдвое. Как быстро выяснилось, не за счет сбежавшихся соседей, а за счет тех, кто потихоньку перебрался со двора наружу, подальше от «грозных некромансеров».

Возле девушки стояли двое — ее отец и мой начальник. Несчастная сидела все так же неподвижно, не шевелясь и не моргая. Да и с чего ей было шевелиться?

— Бабка Ацула сказала, порчу на девку навели, — произнес хуторянин как раз в тот момент, когда я подошел. — Асилки[15]сделали, не иначе!

— Угу. Асилки, — покивал головой мой начальник.

— Так, значит, вы того… прочу снимать будете? — заметно оживился хуторянин, когда заметил несколько осиновых колышков.

— Будем. Непременно будем… Вот что, уважаемый, уведите-ка отсюда всех посторонних и попросите, чтобы нам принесли огня из печи. В старом горшке. Насыпьте углей, сверху немного мха — и довольно!

Обнажив свой нож, мэтр Куббик пальцем попробовал остроту лезвия.

— Огонь-то зачем? А-а, обводить ее, значит, чтоб заразу всю вытравило! — обрадовался мужчина. — Ну дак я парням кликну, они живо два костра разведут, прогоним между ними Зирку — и дело…

— Никого мы никуда прогонять не будем, — категорично оборвал собеседника мой начальник. — А чтобы народ без дела не болтался, пошлите кого-нибудь за чистым полотном. Можно небеленым, но главное, чтобы его недавно соткали и еще ничего с ним не делали — не резали, не красили. Кусок нужен примерно два аршина на три. Есть такой?

Хуторянин переглянулся с кем-то из женщин и кивнул:

— Разве что две половинки сшить… Это будет!

— Далее, — взглядом поблагодарив парнишку, притащившего горшок с углями, и голой рукой поворошив их, продолжал распоряжаться мэтр Куббик, — хорошо бы отправить пару крепких парней с лопатами на жальник.

— Это можно! Кроха, Миха! Руки в ноги и вперед!.. А зачем?

— Могилу копать.

— Могилу копать! — эхом гаркнул мужчина.

— И еще троих — в лесок, с топорами, — продолжал спокойно распоряжаться некромант, зачерпывая ладонью угли и начиная разбрасывать их на дворе полукругом.

— За дровами? — уточнили тут же. — Баньку затопить, чтоб, значит, все дурное выпарить? Так у нас полная поленни…

— Домовину делать!

Доселе хуторянин слушался моего начальника беспрекословно, но при слове «домовина» как споткнулся:

— Че… чего такое вы сказали, господин хороший? Домовину? Для чего?

— Для дочери вашей! — Мэтр бросил наземь последнюю горсть углей, еще раз проверил пальцем остроту ножа и кивнул мне — мол, приготовься.

— Да ведь домовину это того… для этих… покойников готовят! — забеспокоился тот. — А она живая! Вы с нее порчу снимите и…

— Сударь. — В голосе некроманта было столько льда, что даже рассыпанные угольки кое-где подернулись пеплом. — Я не собираюсь снимать порчу с вашей дочери и не собираюсь ее исцелять! Она мертва! И ее нужно нейтрализовать! Згаш, ко мне! Отойдите!

Мы машинально сделали шаг — я вперед, хуторянин назад. Мне случалось заниматься подобным на практике, и тогда тоже пришлось стоять на подхвате, держа колья. Можно справиться и в одиночку — рассыпанные угли не дадут нежити сделать лишнего движения, — но это дольше. А совсем близко в затылки дышала взволнованная толпа соседей и родственников. Если им померещится, что «злобные некромансеры» издеваются над беззащитной девушкой, люди от нас мокрого места не оставят. Для того чтобы дать им понять, насколько все серьезно, можно нарочно промахнуться с первым ударом, раздразнить нежить — страх иной раз лучший учитель.

Нежить повела себя обычно: внезапно она подняла голову, повела ею из стороны в сторону. Кто-то из женщин охнул: «Очнулась, рыбонька!» Девушка аж встрепенулась, услышав этот голос. Тело ее напряглось, пальцы скрючились. Верхняя губа дрогнула — клыков там еще не было, но от этого стало жутко. Бестрепетно шагнув в круг углей, мэтр Куббик полоснул себя ножом по запястью — и нежить взвыла, почуяв кровь.

— Бей!

Некромант сделал шаг назад, и девушка всем телом налетела на невидимую стену, которую круг углей проложил между нею и остальным миром. Она вскрикнула, словно от сильной боли. Я замахнулся колом. Неважно, куда нанесешь первый удар, главное — не промахнуться вообще.

— Нет!

Надтреснутый старческий голос прозвучал до того неожиданно, что рука дрогнула и острие кола лишь скользнуло по боку нежити, распоров одежду и слегка зацепив кожу. Девушка взвыла, отмахнулась, и я рухнул на спину, сбитый с ног мощным ударом. Чисто машинально выставил кол вперед — не знаю, как мне удалось не выпустить его из рук. Мелькнула шальная мысль: если она бросится в атаку, непременно напорется на острие.

В следующий миг в мою сторону бросились двое — мой начальник и невесть откуда взявшийся священник.

— Не дам! — вопил старец, размахивая посохом. — Изыди прочь! Не тронь ее!

Мэтр Куббик наподдал ногой, швырнув в нежить валявшиеся на земле угли, и та отпрянула, отряхиваясь и размахивая руками так, словно ее атаковал целый рой мошкары.