– О небеса, – шепчет Амари, схватив меня за запястье. Магия и свет сливаются, становясь все ярче, каждый рисунок наполняется жизнью.

– Сначала Небесная Мать создала небо и землю, принеся искру жизни в темную пустоту.

Яркие огоньки, кружась, слетают с ладоней пожилой женщины, чью статую мы видели на первом этаже. Пурпурная мантия шелковыми складками ниспадает вокруг фигуры, исполненной королевского величия. Новые миры пробуждаются к жизни.

– На земле Небесная Матерь создала людей – это были ее дети из крови и кости. На небесах – богов и богинь, каждый из которых был частью ее души.

Хотя я уже слышала эту легенду от мамы, она никогда еще не казалась мне такой реальной. Сейчас она уже не звучит как притча или легенда – это часть истории. С раскрытыми от удивления ртами и глазами мы наблюдаем, как Небесная Мать создает богов и людей. Пока наши предки падают на коричневую землю, новорожденные божества плывут среди облаков.

– Небесная Мать любила своих детей, всех, кого создала по своему образу и подобию. Чтобы объединить нас, она наделила богов частичкой себя, а людей внизу – магией. Так каждое божество получило часть ее силы, а на земле родился первый маг.

Йемойя взяла слезы из глаз Небесной Матери и стала богиней моря. Темнокожая, невероятной красоты богиня с яркими синими глазами уронила одну слезу на землю. Приземлившись, та образовала океаны, озера и ручьи. Йемойя принесла воду своим земным братьям и сестрам, даровав тем, кто почитал ее, власть над приливами. Они славили свою богиню-сестру день за днем и управляли морем.

Рождение приливщиков, внезапно вспоминаю я. Над нами нарисованные маги клана Оми поднимают волны, с легкостью заставляя их танцевать.

Лекан рассказывает нам о рождении каждого божества и каждого клана. Мы узнаем о Санго, получившем огонь из сердца Небесной Матери, чтобы создать поджигателей, об Аяо, который взял ее дыхание и покровительствовал владыкам ветров. Лекан говорит о девяти богах и богинях, пока не остается только одна.

Жду, когда начнется следующая история, но он поворачивается и выжидательно смотрит на меня.

– Хотите, чтобы… – Я выхожу вперед. Эту историю я знаю лучше всех. Мама рассказывала ее так часто, что даже Тзайн мог бы повторить. Но в детстве это был просто миф, который, мне казалось, плели, словно пряжу, у меня перед глазами. Сейчас она становится правдой, неделимой частью моей жизни.

– Непохожая на братьев и сестер, Ойя ждала до самого конца, – громко говорю я. – В отличие от других божеств она ничего не взяла от Небесной Матери – только попросила ее о подарке.

Я смотрю, как моя богиня-сестра движется с грацией урагана, исполненная ужасающего великолепия. Обсидиановая красавица склоняется перед матерью, ее красные одежды развеваются на ветру. От этого зрелища перехватывает дыхание. Ее поза исполнена силы, под черной кожей течет кровь, полная ярости.

– За терпение и мудрость Ойи Небесная Мать дала ей власть над жизнью, – продолжаю я. – Когда Ойя поделилась ею с магами, они обрели власть над смертью.

Мое сердце начинает биться сильнее при виде жнецов клана Ику – магов, таких же, как и я, и их смертоносных сил. Даже на фреске над ними реют тени и духи. Жнецы командуют армиями мертвых, превращая тела в пепел.

Волшебные рисунки возвращают меня в детство в Ибадане. Тогда я видела, как несколько специально выбранных взрослых магов моего клана показывают свои умения. Когда вызвали маму, черные тени, обступившие ее, были прекрасны. Ужасающие и восхитительные, они танцевали вокруг.

В тот момент мне стало ясно: сколько бы я ни прожила на свете, я не увижу ничего прекраснее. Я просто мечтала, что однажды стану такой, как мама, чтобы она гордилась мной так же сильно, как я горжусь ей. Ну, или хотя бы вполовину.

– Простите, – в горле у меня стоит ком. Лекан, кажется, понимает. Кивнув, он выходит вперед, продолжая историю.

– Ойя первой поняла, что не все ее дети способны справиться с такой силой. Подобно своей матери, она стала выбирать лишь тех, кто обладал терпением и мудростью. Боги и богини последовали ее примеру, и вскоре число магов сократилось. В те времена все они рождались с белыми локонами, похожие на Небесную Мать.

Покраснев, я откидываю с лица прямую белую прядь. Даже если представить, что я мудра, вряд ли на небе найдется бог, который увидит во мне терпение…

Взгляд Лекана обращается к последним рисункам восхитительной фрески, на которых мужчины и женщины, чья кожа украшена белыми символами, кланяются богам.

– Чтобы следить за исполнением божьей воли на земле, Небесная Мать создала мой народ, сентаро. Ведомые мамалаво[11], мы служим духовными защитниками, связываем душу Небесной Матери с магами на земле.

Он медлит, когда над сентаро оживает изображение женщины с кинжалом из слоновой кости в одной руке и сияющим камнем – в другой. Хотя она одета в замшевые одежды, как ее братья и сестры, узорная диадема украшает голову мамалаво.

– Что она держит? – спрашиваю я.

– Костяной кинжал, – отвечает Лекан, вынимая такой же из складок мантии. – Священную реликвию, вырезанную из кости первого сентаро.

Кинжал окружен голубым сиянием, но энергия, которую он излучает, холодна, как лед. На его рукояти выгравированы те же знаки сенбария, что украшают руки Лекана.

– Его хозяин обретает силу тех, что владели им прежде. В правой руке мамалаво держит солнечный камень, фрагмент души Небесной Матери. Удерживая внутри частичку ее духа, камень привязывает ее к этому миру, и магия живет. Раз в столетие наша мамалаво относила камень, кинжал и свиток в тайный храм, чтобы провести связующий ритуал. Пустив себе кровь кинжалом и использовав силу камня, она подтверждала духовную связь между богами и сентаро. Пока наша кровь жила, магия существовала.

Мамалаво, изображенная на фреске, читает заклятия, а ее слова пляшут вокруг. С кинжала из слоновой кости капает ее кровь. Сияние солнечного камня озаряет все вокруг.

– Так вот что случилось? – Тзайн смотрит на фреску невидящим взглядом, застыв на месте. – Она не провела ритуал, поэтому магия умерла?

Хотя он говорит магия, я слышу мама. Вот почему она стала беззащитной.

Вот как король убил ее.

Свет в глазах Лекана меркнет, и рисунки замирают. В мгновение ока магия исчезает. Теперь это просто сухая краска.

– Резня магов – «Рейд», как вы ее называете, – была спланирована. Прежде чем я отправился в паломничество, ваш король явился в Шандомбль и попросил принять его в послушники. Это была хитрость. На самом деле Саран искал оружие против богов.

Лекан отворачивается. Теперь мы не можем видеть его лицо, только знаки, покрывающие руки. Кажется, они уменьшаются, когда он горбится в сиянии свечей, бледнеют от его боли.