Вдобавок к ригелианскому приветствию напарники все-таки обменялись рукопожатиями. Ладонь у ригелианина и впрямь была твердая, словно кость, и горячая, будто уголь. В ней чувствовалась огромная сила.

– Общая ваша задача, друзья, такова, – продолжал Старик. – Выйти на группу Касслера. Вступить в контакт под прикрытием легенды, которую поручено разработать Лордкипанидзе. Далее действовать по обстановке. Более подробный инструктаж завтра, у меня в кабинете. А пока прошу меня извинить.

Новоиспеченные напарники вытянулись в струнку, разве что каблуками не щелкнули. Верховный проводил их до приемной. Попрощался и сказал томящимся в ожидании посетителям:

– Заходите, друзья!

Напарники вошли в лифт. Прозрачная кабинка заскользила вниз. Лорд смотрел в мерцающие круглые глаза ригелианина и думал, о чем бы его спросить. До сих пор Са-ах не произнес ни слова, а главе Кей-Кей хотелось услышать его голос.

– Давно с Ракшаса? – нашелся он.

По гладкому лику инопланетянина пошла рябь. Посередине между глазами и плавной округлостью подбородка образовалась алая щель, будто бритвой полоснули.

– Тридцать земных месяцев назад, – ответил Са-ах.

Слова произносил он четко и правильно, акцент его напоминал скорее о примитивном синтезаторе речи, нежели об особенностях артикуляции существа, привычного к принципиально иной фонетике.

– Ну и как там было, на Ракшасе?

– Жарко, – отозвался Са-ах.

Лорд улыбнулся: столь лаконично и по существу мог ответить только свой брат-контактер. Сработаемся.

Личными коммуникаторами медеанцы не пользовались из-за некоего специфического «табу», а позвонить в учительскую и позвать к видеокомму смысловицу Коршунов почему-то стеснялся. Оставалось ждать, когда Утренняя Роса сама соизволит выйти на связь. Не через Римку же, в конце концов, узнавать о ее решении! Но именно Римма позвонила старшему брату. И огорошила:

– Тим, привет! А помнишь ли ты, какой праздник будет на следующей неделе?

– Разумеется. Восьмое марта, Всемирный женский день. Не беспокойся, маме подарок я приготовил. Римме Альбертовне Коршуновой – тоже.

– А Росинке? – Римка подозрительно прищурилась.

– Эээ? – Тимур растерялся.

– Ты что, не собираешься ее поздравлять?

– Вообще-то «всемирный» означает «всеземной». Утренняя Роса – инопланетянка, если ты не забыла. Очень сильно сомневаюсь, что на Медее отмечают подобный праздник.

– Ха! – Девочка презрительно скривила губы. – Росинка сейчас живет не на Медее, а на Земле. И она ничем не отличается от всех остальных воспитательниц интерната. Поэтому мы будем поздравлять ее наравне со всеми. А ты – поступай как знаешь, братец. Может, индейцы для тебя и вовсе не люди, может, ты замаскированный ксенофоб – почем мне знать!

– Стоп, стоп, стоп! – Тимур поспешил дать задний ход. – Не перевирай мои слова. Я с удовольствием поздравлю Утреннею Росу с праздником. Просто не знаю, как она это воспримет, какой смысл найдет в таком поздравлении.

– Правильно воспримет! – отмахнулась Римма. – А что ты ей подаришь? Ладно, не напрягайся. Я уже придумала для Росинки подарок от нас с тобой. Только мне понадобится твоя помощь.

– Без проблем. Что от меня требуется?

– Как обычно – взять напрокат автограв. Я хочу подарить Росинке наш остров. Пусть он будет и ее тоже.

– Эээ? – теперь Тимур не просто растерялся, а рот открыл от удивления.

– Ну, остров, куда мы с тобой летаем после каникул! Покидаем камешки, покажем затонувший город. Представляешь, она ни разу не видела наши древние города! Я уверена, ей понравится.

Тимур помялся.

– Не знаю, не знаю. Насколько мне известно, медеанцы не очень-то интересуются историей. И к тому же, если ты хочешь показать Утренней Росе затонувший город, тебе придется нырять. В холодную воду.

– Тим, ну ты как маленький! А гидрокостюмы для чего придуманы? Как раз для того, чтобы нырять в холодную воду. Еще аргументы имеются?

Тимур развел руками, признавая поражение в споре. Спросил:

– За вами в интернат залететь?

– Не нужно, – отмахнулась сестра. – Глифа у тебя все равно нет. С утра у нас в интернате мероприятие, а в 14.00 по Москве жди нас в Демре.

– Договорились. Как раз я маму успею поздравить. Ты, как я понимаю, домой не заглянешь?

– Некогда. По коммику поздравлю.

* * *

Обычно Римка бахвалилась своей обязательностью – раз сказала «в 14.00», значит, именно в «00» и появится. Но в этот раз Тимуру пришлось подождать на парковке рядом с ТЛП-кабиной. Он раз пять поглядывал на циферблат часов и уж подумывал, не пора ли звонить, искать запропавшую сестрицу, когда полупрозрачная дверь-вертушка вытолкнула опоздавших. Римка явно не поверила прогнозу погоды для Восточного Средиземноморья, потому напялила толстый вязаный свитер, штаны с начесом и ботики. На индианке был неизменный замшевый костюм. Покроя вполне земного, лишь кожаные завязки вместо пуговиц или замочков да выдавленный на плечах и спине узор – замысловато переплетающиеся то ли лианы, то ли щупальца – выдавали, что родом костюм с Медеи. Зато туфли-мокасины без каблуков были вполне земного происхождения. Индейцы не признавали земной одежды, делая исключение лишь для той, что изготавливалась из натуральной кожи, а обувь предпочитали не носить вообще. Лишь самые «продвинутые» и «цивилизованные», как Росинка, снисходили до чего-то самого простенького. Тимур поймал себя на том, что мысленно назвал смысловицу этим именем, и улыбнулся.

– Поздравляю с праздником, дорогие мои женщины! – Он театрально упал на одно колено и вскинул вверх руки. – Желаю, чтобы жизнь ваша была бесконечно долгой и чтобы любовь, счастье и радость переполняли ее! Немножко этой радости я вам сегодня подарю!

– Мы очень надеемся. Спасибо! – Римка хихикнула, подскочила к брату, чмокнула в щеку. Уточнила: – Гидрокостюмы ты не забыл?

– Как я мог! Нет, конечно. Какая же радость без гидрокостюмов?

Он посмотрел на медеанку. Та кивнула.

– Спасибо, друг Тимур. Это хорошее пожелание. Я с радостью принимаю его в дар.

– Эээ… – Коршунов хотел было уточнить смысл сказанного. Но передумал. Встал, пошел рядом с девушками к машине. И, не удержавшись, поинтересовался язвительно:

– Что-то вы припозднились. Никак, на мероприятии задержались?

Шпилька предназначалась Римме, но ответила на нее медеанка:

– Мы никуда не спешим. Ты ведь пожелал нам бесконечную жизнь. Какой смысл спешить?

И улыбнулась так обворожительно, что Коршунов не нашел слов для ответа.

Едва они поравнялись с автогравом, как Римка бросилась к пилотскому месту: