Фадаев глубоко задышал.

Коваль встал неподалеку, прищурив недобро глаза.

– Сначала мне предложили деньги. Очень приличную сумму. Я отказался. Репутация Руслана Анатольевича бежит впереди него. И вы, Григорий Максимович… С вами шутки плохи. Я это знал. Поэтому, повторюсь, отказался. Но и у меня есть слабые места, на которые надавили.

Руслан, не выбирая выражений, выругался.

– Что с Дашей? Теперь более конкретно.

– Гормональный сбой. Стресс. Я бы назначил…

– Приберегите своё лечение для других. Разговор с вами не закончен. Мы ещё вернемся. А теперь имена. Всех действующих лиц.

* * *

В парке медленно кружился снег, и они присели на скамью, что стояла под навесом.

– Хорошо-то как…

– И не говори.

– Давненько я не встречал такой теплой и одновременно снежной зимы.

– Ты вспомни, когда зиму проводил в России…

– Твоя правда. Давненько дело было. Отвык. Старые кости требуют тепла и океанского бриза.

Мужчина поправил воротник пальто и посмотрел вперед. Крупные воздушные снежинки опускались на землю не спеша. У них впереди бесконечная вечность.

– Семьи надо было объединять. Шредер зубы скалил, Маркус. Да многие! Ты представляешь силу Коваль-Зиминых?

– Естественно.

– Два голоса. Змеи закопошились. Такого не предвидел никто.

– Да. И ещё… Руслану нужно было принимать дочь. Не страдать херней и щепетильностью. Нет, я его понимаю… Потерять Лизу. До сих пор помню его взгляд. Думал, парень не сдюжит. Всех положит и сам рядом ляжет. Нееее… Оклемался. Окреп. А тут такой сюрприз.

– Это было жестоко.

– Жестко. Зато все активировались!

– У девочки была депрессия…

– Это уже твой внук постарался.

– Ты моего Гришу не трогай.

– Эй-эй, женщина, ну-ка, голосок поубавь. Совсем Петрович тебя разбаловал.

– Не лезь-ка ты в мою жизнь, Гаврилович.

– Понял. Молчу.

– Помолчит он, пожалуй… И всё же я повторюсь, с девочкой ты жестоко обошелся.

– Валерьевна, твою ж мать! Коваль она, в конце концов, или нет? Понятно дело, сейчас Гриша будет с неё пылинки сдувать, но толчок ей дать надо было.

– Толчок… Тоже мне. Так уж и называй вещи своими именами. Пендель. Он и есть пендель.

– Пусть и пендель. Главное – результат.

Мужчина задрал голову кверху.

– Не, люблю Россию, но всё же пора и честь знать.

* * *

– Кто? – прорычал Гриша в телефон, едва сдерживаясь, чтобы не сжать его сильнее или вовсе не кинуть в стену.

Что б разбился к херам собачьим.

– Внук, ты о чем?

– Ты или Коваль-старший?

– Хм… Понял-таки.

– Конечно! Кто, ба?

– Оба.

– Оба? Ну нахер… Не верю.

Выдохнул, а потом снова:

– Но какого…

– А такого! И выбирай тон! – резко осадила его Регина. – Не со своими подчиненными разговариваешь, а с бабушкой!

– Лишь потому, что с бабкой… – он снова выдохнул. – Ты же женщина! Ты должна была быть на её стороне!

– Я, в первую очередь, на твоей! Даша мне понравилась. Ей необходима была встряска. Она её получила. А то ишь… Жертвенную овцу из себя строить решила. Не прокатит. Ей по факту рождения не положено! И женой она не простого менеджера будет, так что… Перезагрузка произошла? Произошла! Значит, всё сложилось удачно. И не надо мне сейчас петь про её чувства и эмоции. Не сахарная. Не растаяла. Естественный отбор ещё никто не отменял. И да, жду вас в конце января в гости. У нас с Петровичем юбилей. Всё. Не злись. Люблю тебя, внук.

– С днем рождения.

Гриша подошёл к Даше со спины и уткнулся лицом в основание шеи.

Даша, немного смущаясь, повела плечами.

– Гриша, я мокрая…

– Уже? И без меня?

– Прекрати! Я имею в виду, что я после душа. А ты…

– А я до чертиков соскучился.

– Во сколько ты вчера прилетел? Я не посмотрела на часы.

– В три где-то.

Дашу потянули назад, и она поддалась. Легла на обнаженную грудь Гриши и тихо выдохнула:

– Спасибо за поздравление.

– Я ещё и не начинал. Подарок нести за тобой в ванную не стал, – его губы снова прикоснулись к шее Даши, вызывая приятное возбуждающее покалывание.

Мышцы немного ломило после ночного секс-марафона. Гриша набросился на неё спящую. Именно набросился. Даша даже немного испугалась, хотя и была в курсе его возвращения. Она даже планировала дождаться, но получила категорический приказ идти спать.

– Приеду. Разбужу.

Что он, собственно, и сделал.

Раздвинул ноги и приласкал языком. А потом долго крутил-вертел, объясняя это своим голодом.

При упоминании о подарке Даша смутилась.

– Какой подарок, Гриша? Ты и так меня сильно балуешь.

– Слышать ничего не хочу. Я в душ, потом позавтракаем вместе.

– Хорошо.

– Коробочку отрой всё же.

Гриша подмигнул ей в отражение, шлепнул по попе, после чего скинул боксеры и открыл дверь душевой.

Даша проводила мужчину задумчивым взглядом, а потом поймала себя на том, что губы растягиваются в довольную улыбку.

Сегодня ей исполняется девятнадцать лет.

С ума сойти…

Девятнадцать!

А она уже живет с мужчиной. И с каким! Богат. Красив. Влюблен в неё.

Дальше – никаких самокопаний и размышлений.

Даша запретила себе философствовать. Время – это то, что в любую секунду может закончиться. И то, что люди зачастую не ценят, считая, что у них впереди долгие годы.

Завтра пойду учиться. Заниматься спортом начну с понедельника. Книгу почитаю в отпуске. На море съезжу летом.

И так всегда.

День за днем. Откладывая жизнь и важные события на потом. На когда-нибудь. А потом приходит час, когда думаешь: а почему я несчастлива? А почему я не побывала там-то и не сделала того-то? Почему та девушка имеет багаж впечатлений, разительно отличающийся от твоего?

Даша через это проходила.

Когда за неё решали, как ей жить.

Конечно, она слукавила бы, если бы заявила, что на данный момент полностью независима. Это тоже самообман, когда человек заявляет о подобном. Каждый из нас зависим от другого в той или иной степени. Зависимость может быть и незаметной на первый взгляд. Родитель не может сорваться и уехать в путешествие, потому что у него маленький ребенок. Повзрослевший ребенок не может пойти на работу в ночную смену, потому что болеет мама. И таких примеров сотни. Но это не значит, что зависимость всегда плохо.