вот там меня ждал сюрприз. Точнее, не ждал никто: около ворот я не обнаружил ни одной охранницы.

В прошлый раз здесь, вблизи ворот, дежурили девять воительниц. Всё гадал тогда: сумею ли пройти мимо них незамеченным, или дерево предков просигналит своим защитницам о моём вторжении. Тогда смог незамеченным перебраться через забор — теперь спокойно вышел через калитку: «обнаружение жизни» подсказало, что вокруг, не считая меня и меллорна, не было ни души.

С попутными экипажами не повезло. Пока добирался до Мышкиного квадрата, меня не обогнала ни одна карета или коляска. Несколько раз едва не упал, поскользнувшись на мокрых камнях; промочил сапог, не сумев обойти одну из бесчисленных луж — больших, похожих на крохотные озёра: видимо ночью в Бригдате прошёл ливень.

Несколько раз встретил вереницы гружённых разным барахлом повозок. Те двигались мне навстречу. Вовремя посторонился. Женщины, сопровождавшие скрипучие телеги (все в однотипных накидках с изображением оплетённого змеёй ствола дерева и с короткими посохами в руках — должно быть отряды одного из боярских родов), меня не заметили. А я не хотел показываться местным на глаза: опасался, что о моём появлении узнают Силаевы — не придумал, как объяснить им, почему не останусь погостить.

Добрался до нового квартала семьи Варлаи Силаевой пешком. Застал створки главных ворот квадрата приоткрытыми. Те, кто из них недавно выехали, должно быть направились в противоположную от меня сторону — в общую часть города. Потому что по пути я их не встретил.

Пряча в тени лицо, поспешил к помечавшему тайник красному камню. Убедился, что полость за камнем снова не пуста — вынул из неё сложенный пополам лист бумаги. Улыбнулся.

Воровато огляделся, уложил в нишу за красным камнем игрушку. Та едва поместилась. Глаза-пуговки тряпичного медведя-бегемота обиженно блеснули.

И лишь потом я развернул Мышкино письмо. Не спеша, оттягивая приятные мгновения. На листе бумаги увидел написанные знакомым детским почерком большие буквы — неровные и небрежные, точно выводившая их рука либо дрожала, либо очень торопилась.

Прочёл всего два слова: «КИРА, ПОМОГИ».

Глава 56

Я трижды перечитал короткое Мышкино послание.

Пытался понять, что оно означает. И как мне следует на него отреагировать. Потом сложил письмо, убрал его в карман — туда, где хранил предыдущее.

Направился к открытым нараспашку воротам.

* * *

У входа в квадрат Силаевых застал ту же картину, что и у ворот первого квадрата: ни души. Пустовало место привратницы. Никто не посматривал на меня ни из окон сторожки, ни из-под деревянных навесов, под которыми стражницы прятались в непогоду, ни со стен. Я бросил вокруг себя «обнаружение жизни». Вблизи ворот плетение людей не обнаружило.

Уже не скрываясь, я прошёл на территорию боярского рода. Шагал сопровождаемый настороженными взглядами пары серых ворон, что поглядывали на меня с вершин фонарных столбов. Повсюду около стены видел грязь (без следов обуви, колёс или копыт), лужи. Ночной ливень смыл с мощённой камнем дороги даже конский навоз, которого днём у ворот всегда можно было заметить в изобилии.

Квадрат выглядел безлюдным, но не заброшенным: трава на газонах не успела вытянуться выше моих щиколоток, кусты удерживали приданную им руками людей форму. Пусть струи дождя и оставили на камнях дорожек листья и сухие ветки, но совсем немного — территория казалась вполне ухоженной. Казалось, что вот-вот явятся её хозяева, чтобы устранить устроенный непогодой беспорядок.

Я почувствовал сомнение: туда ли пришёл? Быть может, Силаевы изменили планы? И Варлая выбрала для проживания семьи не этот участок? Или Варлая с Кишиной и не собирались здесь жить — я что-то напутал? Вполне вероятно, что теперь Мышке для того, чтобы оставить в тайнике послание, приходилось идти сюда с одного из соседних участков.

Я неторопливо шёл по мощённой булыжником дороге к домам. Посматривал на птиц, что по-хозяйски расхаживали по дорожкам и ухоженным газонам; на аккуратно подстриженные кусты — похоже, что за ними продолжали ухаживать и после того, как эту территорию покинули Сомовы. Слушал птичьи переклички, но не слышал человеческих голосов.

На дороге — там, где она сворачивала к дому, похожему на маленький замок — я увидел сломанный стул. Взгляд зацепился за него, как за инородный предмет, сильно выделявшийся на фоне чистых дорожек и газонов. Стул большой, с резной спинкой и обитым тёмной тканью сидением — явно недешёвый. Он лежал на боку. Указывал на меня тремя ножками — четвёртая виднелась в паре шагов от стула на злёном травяном ковре.

Не знаю, сколько стул здесь пролежал. Но я предположил, что его бросили за ненадобностью ещё в те времена, когда из квадрата уезжали прежние хозяева. Уверен: у Сомовых по моей вине случился большой избыток мебели. Непросто найти в одном квадрате место для того, что хранилось в семи. Уверен, что именно поэтому боярыни относились к своим вещам столь расточительно.

Сомневаюсь, что новые владелицы квадрата позволили бы стулу здесь лежать… если бы решили приспособить участок для своего проживания. Не помню, чтобы слуги рода Силаевых проявляли безалаберность. Напротив: территория боярского рода при мне всегда выглядела идеально ухоженной. Именно этот стул и убедил меня в том, что в настоящее время квадрат, где я прогуливался, нежилой.

Я остановился, вновь не спеша огляделся по сторонам. Заметил, что за мной продолжали пристально следить вороны. Птицы меня не боялись — я вызывал у них не страх, а любопытство. Внутри бывшего квартала Сомовых всё выглядело почти в точности, как на участке Силаевых, где мне довелось пожить. Такие же дома, расположенные в том же порядке. Ничего примечательного.

Я не стал идти вглубь квартала: уже не сомневался, что квадрат безлюдный. Должно быть сейчас, после моих ночных приключений, когда я срубил десятки меллорнов, таких пустынных участков, как этот, в боярской части Бригдата немало. Силаевы попросту неспособны были заселить их все. А может и не хотели: ведь понимали, что через несколько лет снова их лишатся.

Вернулся к воротам, освежил в памяти схему расположения новых владений Силаевых. Попытался прикинуть, где именно, покинув семнадцатый квартал, могла поселиться семья Варлаи. Решил прогуляться к ближайшему из старых, захваченных не мной, квадратов — даже если в моё отсутствие Силаевы его лишились, хоть узнаю там, куда они переехали.

Брёл в тени высоких каменных оград, удивлялся той тишине, что царила вокруг. Если бы не чириканье птиц, подумал бы, что лишился слуха — не слышал за стенами ни ржания лошадей, ни стуков и грохота, ни смеха и разговоров скучавших на своих