Мужчин как ветром сдуло. Соня от хохота согнулась и плюхнулась в белом платье на свежеокрашенную скамейку. Маленькая Сонечка с перепугу разоралась на весь сквер. А Катя даже не сразу поняла, что именно она не так брякнула, она ведь это не нарочно сделала.

Катя не выдержала Лешиного заливистого смеха:

— Можно подумать, ты никогда не ошибаешься! А кто в первые месяцы после того, как устроился на телевидение, каждое утро по звонку будильника объявлял громким голосом на всю квартиру: «Доброе утро, дорогие телезрители, в эфире выпуск новостей!» А кто в прошлом году…

— Приехали, — перебил Александр, — вытряхивайтесь все из машины. И давайте — потом будете выяснять, кто из вас глупее, если хотите сегодня поговорить с вашим Сергеем.

Жанна поняла, что Александр на что-то сердится, и пока Катя с Лешей шли к подъезду, подошла и тихонько положила руку ему на плечо.

— Что-то случилось? Я тебя обидела?

Александр повернулся и, посмотрев в ее расстроенное лицо, сказал правду:

— Они знают про Мари?

— Нет! Я им не говорила, она, я думаю, тоже. Никто не знает.

— А что они на меня так подозрительно косятся?

Жанна залилась краской до самых кончиков ушей:

— Понимаешь… понимаешь… я…

— Что? — Александр искренне ничего не понимал.

— В нашей семье я уже считаюсь старой девой, поэтому меня всем сватают. И когда они увидели меня с мужчиной, они стали голову ломать — это просто приятель, или муж подруги напрокат для дела, или любовник, или это серьезно и какие у меня шансы теперь снова оказаться при муже. Я — неудачница, и никто не верит, что я способна нормально ладить с мужчиной, потому что я даже брак свой позорно провалила. И я не такая красивая, как Катька или как мама, и толстая, да и характер у меня… И готовлю я не очень хорошо, и еще я…

Александр увидел, что Жанна вздергивает подбородок вверх, а глаза у нее поблескивают. Он быстро прижал ее к себе крепко-крепко, так, что она даже задохнулась, а потом развернул и подтолкнул к подъезду.

— Иди. Не говори глупостей. Ты красивая, худая, и у тебя прекрасный характер, а готовить я буду сам, и никакая ты не старая дева, ты молодая красивая дурочка. Мы еще поговорим об этом, иди, я закрою машину и тоже поднимусь.

Смущенная, неожиданно взволнованная и вполне счастливая, но потерявшая все умные слова, приготовленные для Сергея, Жанна летящей походкой направилась к знакомому обшарпанному подъезду. Почему-то в голове у нее застряла дурацкая мысль: «Уж этот точно не будет на собственной свадьбе целоваться со свидетельницей!»

Мари переносила беременность довольно легко. Она плохо переносила бесплатную консультацию. Всего один раз девушка попробовала сунуться туда, чтобы встать на учет, но трех часов пребывания в очереди и разглядывания облупленных стен ей хватило, чтобы понять — больше ни ногой. Мари решила, что постарается достать денег на платное обслуживание с тридцать шестой недели и на нормальные контрактные роды, а пока будет много читать о беременности, но ни за что не появится у бесплатного врача. Поэтому и вышло, что точного срока Мари не знала, обследований не делала, на УЗИ собралась пойти неделе на двадцать второй — двадцать четвертой, когда появятся свободные финансы. Несмотря на столь безответственное с медицинской точки зрения отношение к ситуации, Мари прекрасно себя чувствовала, пила самостоятельно прописанную «Матерну», купила штанишки, в которые помещался аккуратненький животик, и даже начала гулять по вечерам, как и планировала вначале. Родственники, посовещавшись, выделили ей довольно приличную сумму денег на ремонт, который Мари собиралась затеять через пару месяцев, и еще обещали помочь с детским приданым. Было очень неприятно — но выхода не предвиделось. Наследства Мари не ждала, надежду на Митино возвращение потеряла, а с неба деньги на нее не падали. По ночам Мари рыдала взахлеб, представляя, как обрадовался бы Митя, если бы мог положить ей руки на животик и пойти с ней на УЗИ, чтобы впервые увидеть свою дочку. Рыдала исступленно, до воя и головной боли, пока однажды кто-то не начал толкаться изнутри — и тогда потрясенная Мари вдруг поняла, что не имеет права на слезы, если они мешают ребенку. Плакать она перестала. Потом перестала слушать музыку, потому что музыка напоминала ей о Мите. Перестала читать книги, потому что там встречалось его имя. Не стала покупать телевизор, потому что его имя можно было услышать в кино и новостях. Приходила с работы, гуляла и ложилась спать. Однажды Жанна застала кузину за неумелыми попытками связать помесь шарфика с кофточкой.

Часами Мари придумывала дочке имена. Ни одно не казалось ей достаточно красивым, чтобы оказаться достойным ее чуда. Она составила два списка: один с пожеланиями родственников (но разве можно назвать принцессу именем типа Елена или Наталья) и один, куда записывала все свои идеи (начиная от Камиллы и заканчивая Севериной). Тем не менее лучшая мысль поступила от Кати:

— А ты сначала на УЗИ сходи. На трехмерное. Когда увидишь мордочку, как на фотографии, сразу поймешь, на кого она похожа.

Мари расцеловала Катю и побежала в интернет-кафе узнавать адрес центра, где делают трехмерное УЗИ. Оно стоило дороже, но Мари решила, что лучше не купит себе кофточку для беременных, а распорет по бокам обычную, как будто это дизайнерский изыск. Несколько дней, прошедших до назначенного срока, Мари жила как на иголках, видела во сне лицо своей принцессы и забывала его утром, а в субботу торжественно вошла в кабинет, неся в животе величайшее сокровище. За то время, пока она раздевалась и укладывалась на кушетку, она успела рассказать врачу, насколько уникальна должна быть ее дочь, насколько красива, обаятельна, умна — и какая блестящая судьба должна ее ждать. Мари собиралась поинтересоваться мнением доктора насчет имени (все-таки доктор видела много обычных детей), но тут ее наповал сразила фраза врача:

— Простите, Мария Михайловна, но у вас мальчик.

— Кто?

— Мальчик. Прекрасный, здоровый мальчик. Я сейчас сделаю все необходимые измерения, а потом покажу вам все, что хотите, и сделаю фотографии.

— Вы уверены, что это мальчик? — переспросила ошарашенная Мари.

— Конечно. Ошибиться просто невозможно, — засмеялась доктор, — очень явно видно, что мальчик. Я вам покажу. А вам раньше говорили, что девочка? Наверное, аппарат был старый, плохой или ребеночек закрывался.

— Нет, не говорили, — тупо отозвалась Мари, еще не в силах расстаться с мечтой о маленькой чернобровой королевне, — я сама так думала.

— А муж кого хочет, сына?

— Нет, тоже девочку хочет.

— Ничего страшного. Главное, что ребеночек здоровый. А следующую, если захотите, девочку родите, — профессионально ласковым голосом сказала врач.

Мари вышла на порог центра и стала просматривать фотографии. Маленькое личико показалось ей настолько похожим на лицо Мити, что слезы потекли из глаз. Потом Мари долго и позорно уговаривала администратора записать ее на аборт, обещала подошедшему врачу любые деньги, лишь бы он согласился избавить ее от ребенка, рыдала, пыталась биться головой об стену и об стол администратора и только к вечеру ушла домой, чувствуя, что ее уходу весь персонал дико рад.