За столом сидел высокий мужчина весьма располагающей внешности: покатый лоб, ровный, правильной формы нос, полные губы и выразительные глаза. Короткая стрижка с характерными залысинами ничуть не портила его. Глядя на это лицо, человек непосвященный никогда бы не предположил, что перед ним – глава Ведомства разведки и специальных задач, иными словами, директор организации МОССАД, национальной разведывательной службы Израиля, Цви Замир.

Впрочем, в том, что внешность порой обманчива, красноречиво свидетельствует и тот факт, что Иссер Харель, человек, чье имя произносили исключительно шепотом и разговоров с кем избегали даже высокие чины, опасаясь, как бы он не перешел в допрос, человек, посвятивший всю свою жизнь работе в израильских спецслужбах и чьими усилиями была создана самая крупная разведывательная организация МОССАД – по молодости тоже слыл красавчиком, несмотря на низкий рост и худощавое телосложение. Правда, длилось это недолго.

Имя Хареля, возглавившего Службу общей контрразведки Шабак, созданную в 1948 году через несколько недель после провозглашения государства Израиль, было мало кому известно. Тот факт, что Харель, урожденный Израиль Натанович Гальперин, выходец из белорусского города Витебск, не помешал ему в 1952 году стать руководителем внешней разведки МОССАД, одновременно возглавляя объединенный комитет всех израильских секретных служб и служить советником премьер-министра по вопросам обороны и безопасности.

В то время весь МОССАД умещался в трех кабинетах, так как штат его состоял из двенадцати человек. К моменту отставки Хареля служба отличалась исключительной секретностью и обширной агентурной сетью по всему миру. Его деятельность не регулировалась ни одним из законодательств, включая Основные законы, и подчинялась напрямую премьер-министру Израиля. Сведения о бюджете и численности сотрудников МОССАДа фактически носили характер государственной тайны. Впрочем, все, что так или иначе было связано с организацией МОССАД, приравнивалось к государственной тайне.

Будучи основоположником службы, Харель привнес в ее деятельность основные черты своего характера. Жесткий руководитель, он действовал по принципу «Террор против террора», был преданным и верным сыном Израиля и этого же требовал от подчиненных. В борьбе за обеспечение безопасности Израильского государства в жестоком арабском мире все средства хороши, так считал Харель, и арсенал этих средств у директора разведки был весьма обширен. Всеми этими благами пользовались преемники Хареля, в том числе и Цви Замир.

Когда в 1968 году Замир получил новое назначение, это вызвало удивление у всех сотрудников ведомства. Как неприметный генерал, никогда в жизни не занимавшийся ничем, близким к разведке, мог стать шефом МОССАДа? Да он и в Войне 1967 года не участвовал! Непростительный недостаток для израильского офицера. Неважно, что в это время он был назначен военным атташе в Лондон и физически не мог участвовать в военных действиях. Это ничего не меняло для бригадных офицеров и уж тем более не могло служить оправданием в глазах профессионалов разведывательных служб.

И все же Цви Замир стал тем, кого премьер-министр Леви Эшколь пожелал видеть в должности директора МОССАДа. Почему? В первую очередь потому, что лидеры лейбористской партии считали его «своим человеком». Еще потому, что после многих лет самоуверенных руководителей разведки ему хотелось видеть на этой должности совсем другую фигуру. А что до нехватки опыта? Ничего, через год-два освоится и покажет результаты лучше, чем все профессионалы вместе взятые.

Решение Эшколя долго вызывало недоумение у всех, но только не у самого Замира. Он-то как раз считал, что на посту директора внешней разведки МОССАД он сможет в полной мере раскрыть свой потенциал и не ошибся. Замир работал днями и ночами, прислушиваясь к мнению профессионалов. Он не только стал мастером своего дела, он создал собственный стиль работы, который отличался от стиля его предшественников тем, что позволял профессионалам использовать свои способности в полном объеме, чего не было при его предшественниках.

Цви Замир оказался руководителем, который способен заставить своих сотрудников работать с полной отдачей сил. Каким-то образом ему удалось избежать беспорядков и передряг в самом начале своей деятельности, а ведь подобный настрой сопровождал каждую смену руководящего состава. Как только старшие офицеры вникли в стиль работы Цви Замира, они тут же приняли нового шефа. За короткий срок он сумел показать все свои возможности, укрепив позиции МОССАДа и свои личные позиции в глазах премьер-министра Леви Эшколя, несмотря на то что сотрудничать им пришлось совсем недолгий срок.

На смену Эшколю пришел новый премьер-министр, к которому Цви Замир отнесся с осторожностью. Почему? Да потому что не ожидал, что новым премьер-министром назначат женщину. И все же это случилось. Голда Меир получила должность, а вместе с ней и службу МОССАД в свое подчинение. Однако Голда оказалась хорошим партнером: умная, волевая и в то же время неутомимая оптимистка, она быстро схватывала суть проблемы, анализировала ее и выдавала четкий, аргументированный ответ, о какой бы сфере деятельности ни шла речь.

Отношения между Замиром и Меир нельзя было назвать теплыми, но что касалось доверия словам, делам и решениям действующего директора национальной разведки, здесь премьер-министр неизменно проявляла лояльность. Когда в 1972 году палестинские террористы совершили теракт на Мюнхенской олимпиаде, взяв в заложники команду израильских спортсменов, Цви Замир как раз находился там. Он пытался помочь немецким спецслужбам в составлении плана спасения заложников, просил позволить пустить в дело израильских спецназовцев, но те отказывались от любой помощи, полагаясь только на себя. Цви Замиру оставалось лишь бессильно наблюдать за тем, как плохо подготовленные немецкие «специалисты» проводили операцию освобождения. В итоге заложники были убиты, а про Замира на родине поползли дурные слухи, расписывая его некомпетентность.

Многие поверили, но только не Голда Меир. Вместо того чтобы собирать слухи, она поручила Замиру силами МОССАДа провести операцию возмездия. Из членов МОССАДа Замир сформировал спецгруппу для проведения спецоперации под названием «Гнев Божий». Единственной задачей этой группы стало уничтожение членов террористической группировки «Черный сентябрь», признанной виновной в теракте на Мюнхенской олимпиаде. Цви Замир в очередной раз доказал свою компетентность, и к июню 1973 года тринадцать членов группы «Черный сентябрь» были убиты.

В ходе этой операции Голда Меир ни разу не засомневалась в правильности своего решения и ни разу не высказала сомнения в том, верна ли информация разведки относительно тех, кого они собирались казнить. А ведь среди них были весьма высокопоставленные люди, такие как сотрудник посольства Ливии, профессор права в Американском университете Бейрута и даже заместитель лидера Движения за освобождение Палестины Ясира Арафата. Обнаружив члена террористической группировки, Цви Замир передавал данные в комитет, возглавляемый Голдой Меир, и та неизменно отдавала приказ об уничтожении виновного, безоговорочно доверяя мнению главы