Кули султан3, связанный родством с Байрам-ханом, приехали из Кандагара; многие также прибыли из Бадахшана. Его Величество поручил им пушки, располагавшиеся около ворот Иарак.

267 Эти благонамеренные приготовились к службе, и доблестные герои проявляли всё больше рвения и энергии, тесня мирзу всё сильнее. Когда все его планы рухнули, он, подобно лисе, прибег к раболепному и коварному лицемерию и выступил с торжественными и льстивыми уверениями в своем раскаянии и стыде. Через Карача-хана он передал, что сожалеет о прошлом, жаждет служить [царю] и исправить содеянное, чтобы приобрести сердечное расположение Его Величества приятными ему услугами. Он отдает свою жизнь и имущество под защиту милосердия Его Величества как подношение стыда и раскаяния. Его Величество, движимый благородством своей натуры, принял его заверения и повелел ослабить осаду. Так как мирза Хиндал, Карача-хан, Мусахиб бек и многие другие военачальники не испили в достаточном количестве сладкой воды верности, они, думая о собственных интересах, — что являлось признаком старой, строптивой службы, — были против капитуляции мирзы. Почему я упомянул об искренности и верности? [Потому что] это — редкие жемчужины, драгоценные камни, которые невозможно купить. Если их не хватает среди жителей Турана, в стране, где они давно стали редкостью, что в этом удивительного? Но они [неверные слуги царя] не обладали даже здравым смыслом, этим залогом потерь и приобретений, чтобы воздать добром за добро. Эти слепцы отплатили злом за добро. Хуже того: они непрестанно измышляли кровопролитие и бедствия для людей ради порочной цели увеличения собственных богатств и власти. Как были сопряжены их мысли, и содержались ли в них последовательные планы? Если бы они постигли хотя бы нижайшие ступени преданности, которая дает столько благодеяний, они никогда бы не стали вредить себе подобным образом. Если им не был знаком храм верности, то что случилось с базаром здравого смысла, — ведь эта клика так его и не узнала? Если голос разума не поведал им об этом [верном пути], сие могло бы сделать угнетение скорби, и тогда они не ударили бы топором по собственным ногам.

В конце концов эта шайка [предателей] в собственных порочных целях запугала мирзу и послала ему письмо со словами: «На что вы надеетесь, оставаясь в крепости, и на что вы можете надеяться, представ перед Его Величеством? С каждым днем осада близится к завершению, [поэтому] вам следует бежать, миновав одну из батарей». И они направили его к пушкам Хасан Кули Аки. Мирза, следуя этому совету, ночью в четверг, 7 раби ал-аввала 954 г.х. (27 апреля 1547 г.), вышел через Делийские ворота в указанном ему месте и бежал. Он направился в Бадахшан, полагая, что сумеет что-нибудь предпринять с помощью мирзы Сулеймана или, если это не получится, прибегнуть к помощи узбеков. Его Величество Джаханбани поручил Хаджи Мухаммад-хану и части армии пуститься в преследование, а [сам] вступил в Кабул, являвший собой пустошь неподчинения. Своим прибытием он превратил его в приятную обитель дружелюбия. Его Величество Шахиншах, кладезь нескончаемых чудес, вышел встретить его и был осчастливлен введением в Присутствие. Целомудренные дамы также засвидетельствовали свое почтение. При созерцании шахиншаха чистый свет и величие появились в сердце и [отразились] на лице Его Величества Джаханбани. Есть ли большее счастье, чем то, когда глаза Иакуба проясняются от красоты Иусуфа?4 И есть ли более возвышенная отрада, чем та, когда сердце подобного мудреца (сахиб дил) утешается встречей со своим любимцем? Из признательности [Аллаху] за спасение священной личности (Акбара) и ради его благополучия он [царь] дал обеты, молился и раздавал милостыню, прикладывая целительный бальзам к израненным сердцам человеческим, исходившим кровью под гнетом обстоятельств. Все были успокоены и умиротворены разнообразными знаками сочувствия и утешения, и тревога измученных сердец уступила место согласию. Его Величество Джаханбани и Его Величество Шахиншах, в сиянии власти и величии [всеобщего] уважения, воссели на трон победы и маснад достоинства. Хотя Хаджи Мухаммад-хан и другие, посланные в погоню за мирзой, настигли последнего, но, под влиянием блеска и притягательности прежней, неверной службы, отпустили его5, словно и не видели вовсе. Мирза ускользнул, но Ак султан6 и многие его приспешники были схвачены. Их справедливо судили, и каждый получил наказание сообразно своим преступлениям. Султан Кули Атка,

268

Тарсун мирза, родственник Абд-ал-лах мирзы, Хафиз Максуд, маулана Баки Иргу7, маулана Кадам Арбаб и многие другие зачинщики бунта были сурово наказаны. Мирза Камран, решившись бежать, условился со своими людьми, что найдет убежище у холма Исталифа, будет собирать войска и готовиться к новой войне. На исходе ночи он вместе с Али Кули Курчи тайно отправился в Бадахшан по дороге Санджад Дара. После тысячи (хазар) несчастий он прошел из Хазараджата, [совершив] тысячи позорных и бесчестных поступков, в Бадахшан. Мухаммад бек, один из его доверенных людей, и Шер Али присоединились к нему с небольшим отрядом близ Зуххака. Добравшись до Гори, он отправил послание Мирза Беку Бирласу, правителю той местности, вызывая его к себе. Тот ответствовал, что не совершит предательства, которое отли-269 чает нечестивцев. Мирза намеревался пройти мимо Гори, однако один из его слуг (калакчиан ку калукчиан) оскорбил его и вопросил [остальных]: «Зачем вы идете с таким человеком (подразумевая мирзу), [ведь] если бы он был сыном Его Величества Гити-ситани и имел хоть каплю его духа, он никогда не оставил бы правителя Гори без наказания и не отпустил бы его невредимым». Мирза был уязвлен этими колкостями и возразил: «К чему напрасно болтать, и почему бы тебе не подумать? Я действую так потому, что вы не подготовлены [к сражению]; разве позволил бы я, чтобы дело обернулось подобным образом, если бы вы были снаряжены для войны?» Безумец опять упрекнул мирзу, и [тогда] тот повернул назад и напал на правителя Гори. Он был побежден, город пал и перешел в руки мирзы. Таким путем ему удалось завладеть военным снаряжением. Оставив там Шер Али, он продолжил свой путь к Бадахшану. Отправил гонца к мирзе Сулейману и мирзе Ибрахиму, предлагая оказать ему [мирзе] содействие, однако они мудро сохранили свою верность царю и остереглись помогать мирзе.

Мирза Камран, влекомый тщетными надеждами, направился в Балх, чтобы найти убежище у Пир Мухаммад-хана и с его помощью завладеть Бадахшаном. Его Величество Джаханбани определил Кара-ча-хана в Бадахшан, чтобы он вместе с мирзой Хиндалом, мирзой Сулейманом и другими военачальниками захватил мирзу Камрана или же отогнал его. Карача-хан достиг Бадахшана и отправился