Неужели так возможно, говорить со смехом, а смотреть настолько серьёзно? Карима к такому не привыкла. Папа если сердился – было видно по взгляду, а если в хорошем настроении – и взгляд такой же, добрый, смеющийся. Дамир такой же, насколько она помнила.

  – Да, – Карима кивнула и резко встала, чтобы тут же направиться домой, едва не рванула со всех ног. Нервно одёрнула шорты, потом майку, и тут же подняла горловину наверх.

  Ужас какой, как голая! Что подумает Равиль? А он по-прежнему смотрел только на лицо девушки, вернее в глаза, даже на губы не опускал взгляд. Сама придумала - сама поверила, называется. Не интересны взрослому мужчине сомнительные прелести шестнадцатилетней девушки, тем более – младшей сестры лучшего друга. Приехал к работодателю, а его нет, решил помочь…

  – Ты меня спросить о чём-то хотел? – зачем-то сказала Карима, вспомнив относительно недавний диалог. Спросила и тут же замерла, едва не нахлестав себя по щекам и губам. Что она несёт? Равиль наверняка думать забыл о том инциденте, вернее, она надеялась, что он забыл о её позоре.

  – Этот вопрос надо твоему отцу задать, – Равиль сразу понял, о чём говорит Карима. – Но я не стану этого делать, - он сдержанно улыбнулся, словно выдавил из себя улыбку.

  – Отцу? – Карима мгновенно покрылась горячим потом, по позвоночнику пробежал противный холодок.

  – Ты ведь не хочешь, чтобы он узнал о том инциденте?

  – Нет! – выпалила девушка, едва не сорвавшись в рёв.

  – Значит, я не могу ему задать этот вопрос, – Равиль пожал плечами.

  Карима с минуту молчала, разглядывая собеседника, пытаясь понять, что он имел в виду. Взгляд скользил по лицу, ото лба до мужественного подбородка, ниже, на грудную клетку, скрытую светлой тканью рубашки, заправленной в пояс брюк, ещё ниже… и снова возвращался ко лбу, останавливаясь на глазах. Равиль не двинулся с места, ни один мускул не дрогнул в мужчине, пока Карима, кажется, взглядом облапала его с ног до головы и обратно. Позор какой!

  – Карима, подожди, – сдержанно сказал Равиль, когда девушка уже развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы сбежать.

  – А? – других звуков в лексиконе девушки не нашлось. Ужас какой-то!

  – Почему ты не сопротивлялась?

  Карима вопрошающе посмотрела на Равиля. Не сопротивлялась? Кому? Когда? Когда он пропалывал с ней грядки? Когда задевал её руку?

  – Когда тот мальчик, Андрей… прижал тебя, - пояснил мужчина. – Почему?

  Она не сопротивлялась? Да, она, кажется, не сопротивлялась, она застыла, как мартышка перед удавом, как растаявшее мороженое, кинутое на кусок искусственного льда, так же кривобоко. Как бы она сопротивлялась? Горшкову хоть и шестнадцать лет, а выше он на голову, а то и больше. Да и вообще – сильнее.

  И как это – сопротивляться? Мужчине сопротивляться? Одним полушарием головного мозга Карима была современной девушкой, училась в физико-математическом лицее, ходила на спортивные секции, смотрела женский бокс, а вторым знала наверняка – мужчина всегда прав. Мужчину злить нельзя. Нельзя сопротивляться!

  – Тебя папа не учил сопротивляться, давать отпор? – Равиль подошёл совсем близко, Карима практически задохнулась от близости – почувствовала запах геля для душа, шампуня, дезодоранта… и ещё чего-то, слишком мужского.

  – Не-е-е-е-т, – промямлила Карима.

  – Это плохо, Карима, очень плохо. Ты должна давать отпор, понимаешь? Если этим животным, – он, видимо, имел в виду мужчин, - не давать серьёзный отпор, не сопротивляться, они не поймут.

  – Как? – от неожиданности выпалила она, можно подумать, неизвестно – как… в теории всё понятно.

  – Как угодно. Царапай лицо, бей под дых, в пах.

  – В пах? – эхом повторила Карима.

  – По яйцам, бей по яйцам, сильно.

  – А-ф-ф-ф, – девушке стало нехорошо.

  Она слышала слово «яйца» в том значении, которое вкладывал Равиль, знала мужскую физиологию, могла без запинки рассказать параграфы про мужскую репродуктивную систему. Про пещеристое тело, наружное отверстие уретры, предстательную железу, тестикулы…

  А ещё она могла решить стереометрические и планиметрические задачи. Для Файзулиной Каримы эти знания были примерно на одном уровне реальности. Хотя, для чего ей могут понадобиться стереометрические и планиметрические задачи, она представляла, а вот знания о наружном отверстии уретры – нет. Не прямо сейчас же!

  – Отец не учил тебя защищаться? – услышала сквозь шум в ушах Карима.

  – Нет…

  – Не давай себя в обиду, никогда, – повторил Равиль и обогнул девушку по пути в дом. В это время отец подъехал к воротам, Карима услышала шум мотора и тут же поспешила следом, стремясь проскользнуть в дом раньше, чем тот увидит, в каком виде дочь общалась с мужчиной…

  И только не надо про «наше время», время всегда одинаковое – так и эби говорит, а уж она-то точно знает!

Дамир. Наши дни. Южное побережье

  Четыре дня прошли быстро, почти незаметно. Лали любовалась колечком, обхаживала букеты и Дамира. Ластилась как кошка, когда тот был дома, и хлопотала по хозяйству, когда уезжал на работу. Податливая любовница, хорошая хозяйка, красивая женщина – это ли не мечта любого мужчины?

  Лали приехала в офис Дамира, предварительно созвонившись. Ставить себя и будущего мужа в неловкое положение она не станет. Он может быть на совещании, занят производственными проблемами, а то и выехать на объект лично.

  – Привет, – Лали улыбнулась, когда зашла в кабинет, сразу за секретаршей, которой тоже послала лучезарную улыбку.

  Секретарём, а заодно и личным ассистентом, у Дамира была Ксения – женщина тридцати лет, достаточно привлекательная, чтобы вызвать ревность или шепотки среди сотрудников, однако Лали никогда не опускалась до примитивных разборок. Лишь снисходительно отмахивалась, если и доходили слухи до симпатичных, маленьких ушек, украшенных бриллиантами. Впрочем, конкретно к Ксении ревновать не стоило. Женщина привлекательная, но не настолько, чтобы нарушить негласное правило «Южнобережного» - никаких романов на рабочем месте. Моральный облик сотрудников Дамира не волновал, тем более свой собственный, но рабочая атмосфера не должна нарушаться склоками и сценами, кои неизбежны, как следствие интрижек.

  – Рад тебе, – Дамир поднялся со своего места, легонечко обнял Лали за плечи и глазами дал понять Ксении, что она может идти. – Ты надолго? Пообедаем?

  – Боюсь, не выйдет, – улыбка вышла извиняющаяся, Лали ненароком поправила прядь у лица, кокетливым, но не вызывающим движением. – Равиль обещал показать несколько участков под строительство дома.

  – Вот как? Что ж, хорошо проведите время. Надеюсь, ты поставишь меня в известность, какой участок пришёлся тебе по душе? – он якобы хмурился и словно ревновал.