На собаках маршрут отработаем, трассу заложим в навигационную систему. Все, что нужно — это правильные цифры в окошко вбить. Так ведь? А подведет матчасть — спросишь по g-связи, куда жать. Бог не выдаст, свинья не съест. Устроили тут, институт благородных девиц, понимаешь. «Могут не сориентироваться!». Вы испытатели или соплежуи?

Я открыл было рот, и Антон снова меня пнул.

— Ну? — рявкнул полковник, подавшись в мою сторону. — Есть возражения? Не терпится дать повод выставить вас за дверь?

Антон пнул уже со всей силы, но я не обратил на это внимания.

— Данных по метрикам пространства в финишных точках у нас сейчас нет. Как нет и достаточно полной модели для их прогнозирования. Гарантий, что ребята не столкнутся с аномалиями, похожими на те, из-за которых сместились гайки, никто не даст. Связь ненадежна. Так что я считаю очень опрометчивым предполагать, что пилоты смогут выбраться из любой ситуации.

— Да что тут считать! — Тихонов вскочил на ноги. — Мы специально отбирали на ваш проект пилотов, выбравших второй специализацией программирование. Салаг среди них нет, у всех внушительные часы налета и выходили из таких передряг, которые вы вряд ли и в кино видели! Все обучены работать с вашей системой, прошли курс теории. Так что справятся любыми ситуациями без вашего ценного участия! Что касается лично вас — за испытаниями будете наблюдать с Земли. Я прослежу, чтобы к кораблям вас и на пушечный выстрел не подпустили!

В комнате стало так тихо, что казалось, всем слышно, как стучит кровь у меня в голове. Полковник сел. Побарабанил пальцами по столу. Снова встал и, полный собственной значимости заявил:

— Все, закончили. Свяжитесь с конструкторской группой, уточните, когда будет готово шасси, и назначьте уже конкретную дату испытаний. Сколько можно тянуть, полгода сопли на кулак наматываем. До старта всем пилотам пройти аттестацию на знание теоретической базы. А вы, — он тяжело посмотрел на нас с Антоном, — Подумайте, как до начала полетов улучшить тренажер и софт, чтобы на вашем двигателе можно было летать без гаечного ключа в кармане.

Если бы Антон мог, то прямо при всех придушил бы меня, только чтобы я не вякал. Но воспитание не позволяло, так что он, абсолютно бордовый, пытался заставить меня заткнуться, двигая глазами и бровями. И, собственно, напрасно. Больше ничего говорить я не собирался.

Пилоты у него теорию знают, ага!

Я вылетел из зала заседания, и не сбавляя ходу — из здания института. Черт с ними, пусть делают что хотят. Пилоты так пилоты. Ребят, правда, жаль. Они-то молодцы, стараются помочь и не виноваты, что начальство у них с придурью.

Антон догнал меня на остановке. Немного поостыв, я решил, что ехать куда глаза глядят интереснее, чем идти, но автобус подойти не успел.

— Зачем ты с ним ругался? — поинтересовался Антон. — Знаешь же, что он просто говорящая голова.

— Ну и… с ним.

— Артём, прекращай, — Антон дернул за руку в сторону от остановки и кивнул на корпус какого-то офисного здания, на первом этаже которого ютился небольшой ресторанчик. — Пойдем пообедаем.

— Не хочу, — огрызнулся я.

— Ладно, — терпеливо кивнул Антон. — Я пообедаю, а ты посмотришь.

Открыв было рот, чтобы возмутиться, я махнул рукой и пошел в сторону ресторана. Бегать у Антона получается хорошо, вот, пусть снова меня догоняет.

В ресторане было малолюдно, но уютно. Вкусно пахло едой. Вздохнув, я заказал стейк с кровью. Моей на совещаниях попили на славу, теперь сам хлебну хоть коровьей. К стейку — горячий имбирный чай и стопочку водки. Ей надеялся затушить продолжавшие сыпаться из глаз искры.

Антон внимательно смотрел, как я, не дождавшись еды, пью водку.

— Что, полегчало? — спросил он настолько издевательски, что сразу стало понятно, не только не полегчало, а искрит больше прежнего.

— Очевидно же, — спокойно сказал Антон, — что к пилотированию тебя не допустят. Ни по возрасту, ни по навыкам. Нам просто нужно было пересидеть эту встречу и дальше заниматься своими делами. А ты что сделал?

— Тох, ты вдумайся. Это первое пилотируемое испытание совершенно нового способа перемещения, а они отбирают людей по часам налета! — я закрыл лицо руками.

— Ага. Отбирают молодых, здоровых, умеющих выходить из опасных ситуаций. А не тех, у кого идет кровь носом, и кто посреди трассы может хлопнуться в обморок. Тём, разберутся. Ты правда слишком много пытаешься на себя брать. Что вообще на тебя нашло, зачем ты начал ругаться с этим Тихоновым? Почти полгода ведь его знаешь.

— Потому что он не понимает…

— Да и мы не понимаем. Никто не понимает — это эксперимент, Тёма! Никто ни черта не понимает.

Нам принесли еду. Я отрезал кусок мяса и понял, что меня начало потихоньку отпускать. Антон это тоже заметил.

— Давай я завтра поговорю с координатором. Пусть прижмет немного полковника, пока он и правда не отстранил тебя от полетов.

— Делай что хочешь. А я, пожалуй, возьму пару недель отпуска и смотаюсь в Новосиб. Так-то у меня там жена. Может даже есть еще, не знаю.

Антон закатил глаза, но промолчал. В целом, неважно, где я буду. Разработка завершена, а первые узлы прототипа будут готовы не раньше чем через месяц. Задачи распределены, с текучкой ребята справятся и без меня. В крайнем случае достанут по видеосвязи.

Когда, пообедав, мы уже собирались уходить, к нам за столик подсели Максим и Дмитрий.

— Отжег ты сегодня, Коломойцев, — не то осуждая, не то восхищаясь хмыкнул Дмитрий. — Думаю, у Тихонова нормально пригорело.

Я фыркнул.

— Вообще, Артем, — Максим явно был настроен серьезней своего друга, — я изучал материалы ваших испытаний у Сатурна и впечатлен, как ты управляешь дронами. Да и на тренажерах любому пилоту фору дашь. Могу поговорить с ребятами из Летной Академии. Думаю, после сокращенного курса подготовки они смогут допустить тебя к экзамену на получение пилотской лицензии. В отряд испытателей это попасть не поможет, но корочки и звание лейтенанта будут, а дальше — кто знает… Хочешь?

— Да, — не задумываясь ответил я. — Спасибо.

— Не за что пока. Я напишу, если получится договориться.

Распрощавшись с пилотами, мы с Антоном пошли на выход.

— Что теперь-то, Тём? — спросил он, когда мы спускались с крыльца.

— Поеду в Новосиб, — уже беззлобно ответил я.