— Что ты ему сказала? — спросил рыцарь.

— Ничего, — ответила провидица. — Ничего важного.

Леофрик тоже вскочил в седло, провел рукой по волосам и принялся стряхивать с одежды грязь и травинки.

— Похоже, твоя идея послать меня на берег Хрустального Озера успеха не имела, — заметил он.

— Я так не думаю, Леофрик, — ответила Найет странным, чужим голосом… глядя не на рыцаря, а куда-то сквозь него. — Мне кажется, что все получилось именно так, как я задумала.

— И что это означает?

— Это означает, что на свете существует много вещей, которые должны произойти, прежде чем будущее выберет ту тропу, по которой оно должно следовать, — ответила Найет, а Леофрик не совсем понял, кому она это сказала, — ему или самой себе.

Теперь шатер из зеленых листьев он видел отчетливо, а не смутно, как тогда, когда впервые проснулся здесь и встретил эльфов. Там, где раньше он улавливал лишь игру природы, теперь была заметна рука искусного мастера, склонного к изяществу во всех его проявлениях.

Сквозь ветви деревьев пробивался вечерний свет, слышались мелодичные голоса, пахло осенней листвой, землей, нагретой летним солнцем, и веяло зимним холодом, у Леофрика появилось странное ощущение — словно он теряет чувство времени.

— Пора прощаться с эльфами, — прошептал он и, подойдя к Ташену, вынул у него из пасти удила.

Затем огляделся в поисках подходящей ветки, к которой можно было бы привязать коня, но не нашел. С удивлением он проследил взглядом за своими постоянными спутниками — зелеными огоньками, которые с писком пронеслись мимо него и исчезли в ветвях ближайших деревьев. И тут же деревья закачались из стороны в сторону, зашелестели и вдруг стали менять форму, превращаясь в одну толстую корявую ветку; еще немного — и перед Леофриком стояла отличная коновязь.

Леофрик рассмеялся. Он уже привык к выходкам лесных существ, а потому весело сказал: «Спасибо, малыши» — и привязал Ташена к коновязи. Огоньки выплыли из леса и снова закружились над его головой, когда он начал распускать подпругу.

Стащив тяжелое седло, Леофрик повесил его на ветку и обтер бока усталой лошади. Занимаясь в этом таинственном лесу, полном чудес, таким простым делом, которое в другое время он поручил бы своему оруженосцу, Леофрик находил в нем успокоительное чувство реальности.

Вычистив коня, он отпустил его пастись и вошел в шатер, куда привела его Найет. Уходя, она сказала: «Хорошенько отдохни, Леофрик. Нам предстоит серьезный разговор».

В ответ он лишь кивнул, решив не говорить провидице о своем решении покинуть Лоренский лес. Глядя ей вслед, он думал о том, что это вовсе не преступление — желать вернуться на родину и увидеть сына.

В зеленом шатре пахло жасмином; солнце проникало сквозь густо сплетенные ветви, просвечивающие, словно янтарь. В углу было устроено ложе из сухих листьев, рядом стояла деревянная чаша с чистой водой и лежала стопка свежей одежды.

Но что самое главное — и что привело Леофрика в полный восторг, — на стене висели его начищенные до блеска доспехи, а рядом с ними — меч в ножнах. Рукоять меча Карраров поблескивала в свете вечерней зари.

Леофрик немедленно вытащил меч из ножен. Взмахнул им над головой, проделал несколько фехтовальных упражнений. Нахмурившись, проверил остроту клинка, сделал несколько выпадов. Все как будто было как прежде, и все же… что-то в мече было не так, и Леофрик вновь принялся его осматривать.

По сравнению с легкими, изящными мечами эльфов его оружие показалось ему грубым и тяжелым, даже каким-то громоздким. Но этого не могло быть — его меч был освящен самой Владычицей Озера, и Леофрик всегда считал свой меч очень легким.

Немного расстроившись, он вложил меч в ножны и провел рукой по доспехам. Их поверхность была гладкой, как зеркало; золотая отделка по краям мягко поблескивала, а золотой единорог, изображенный на груди, сиял, как солнце.

Подойдя к деревянной чаше, Леофрик скинул свои испачканные кровью тряпки и хорошенько вымылся. Надевая чистую одежду, он с удивлением заметил, что шрам, который остался у него после битвы с лесными чудищами, исчез. Леофрик знал, что раны всегда заживали у него очень быстро, но чтобы с такой скоростью… от шрама не осталось даже следа.

Может быть, постарались целительные воды Хрустального озера, которое избавляет не только душу от страданий, но и тело от ран?

Выбросив из головы мысли о шраме, Леофрик поднял наголенники и застегнул их на икрах. Обычно под доспехи он надевал мягкую толстую подкладку, но теперь ее не было, и надевать металлические доспехи ему пришлось на легкую одежду.

Пластину за пластиной закреплял Леофрик на своем теле, не забывая о кольчуге и морщась, когда задевал по телу чем-нибудь острым. Лунный свет струился в шатер, когда Леофрик наконец закрепил на груди ремешки нагрудника, улыбаясь от удовольствия.

И только теперь он заметил, как ему было трудно надевать доспехи без помощи оруженосца.

С трудом закрепив первую пряжку — любопытные огоньки все время лезли под руку, — он повернулся, пытаясь нащупать рукой следующую, но не смог до нее дотянуться.

— Чем мешать, лучше бы помогли, — раздраженно сказал огонькам Леофрик, но те лишь мгновенно превратились в маленьких дракончиков и принялись кусать вторую пряжку.

И вдруг Леофрик почувствовал, как кто-то вложил пряжку прямо ему в руку. Взглянув вниз, он увидел крошечную светящуюся фигурку размером с ладонь: перед ним в воздухе висел маленький эльф в красном колпачке; презрительно хмыкнув, эльф вопросительно взглянул на следующую пряжку.

— А ты кто такой, дружок? — спросил Леофрик, но эльф не ответил и продолжал покачиваться в воздухе перед его лицом. Леофрик невольно улыбнулся. Здесь, в этом зачарованном лесу, чудеса встречались на каждом шагу. — Спасибо, — сказал Леофрик, довольный тем, что понравился лесным духам. — Твоя помощь пришлась очень кстати.

Крошечный эльф звонко рассмеялся, словно зазвенели хрустальные колокольчики, и подал Леофрику следующую пряжку, которую тот с серьезным видом принял из его рук.

— Я, пожалуй, сделаю тебя своим оруженосцем… — сказал Леофрик и сразу помрачнел, вспомнив, как Бодель лежал на земле в луже крови, держась за живот, из которого вываливались внутренности, и как лесные чудища разрывали его своими страшными когтями.

Не говоря больше ни слова, Леофрик застегнул остальные пряжки и надел пояс с мечом.

В полном боевом облачении он почувствовал себя гораздо лучше, как будто доспехи напомнили ему, что он бретонский рыцарь, у которого есть свои обязанности, а то волшебный лес, кажется, немного выветрил это у него из памяти.

Снова вытащив меч из ножен, Леофрик воткнул его в пол