— Ты как?

— Нормально, — вздохнула Ирина, усаживаясь рядом. — Наплакалась, наслушалась на поминках фальшивых речей… в общем, все прошло пристойно. Виктор Петрович в гробу был на себя не похож. Бедный… мог бы еще пожить лет десять.

— Если бы мог, то пожил бы. А эта приезжая? Небось, ни слезинки не проронила?

— Чего ей плакать по чужому человеку?

— Ну, тебе он тоже не родной…

— Хватит язвить, Катя! — не выдержала подруга. — Неужели, не видишь, что мне и так тошно?

— Вижу, потому и пытаюсь тебя расшевелить. Лучше злиться, чем хлюпать.

— Я не хлюпаю. А тебе нисколечко не жалко человека? — вдохнула Ирина.

— Вот еще! — фыркнула Синицына. — На всех жалелки не напасешься. Саму бы кто пожалел. Бьюсь как рыба об лед, а толку-то? И никому до меня нет дела… даже тебе, подружка.

Катя вела себя вызывающе, словно провоцировала Ирину на скандал. Но та не поддавалась. Похороны Сазонова и мрачное застолье произвели на нее неприятное впечатление. А загадочные намеки Ларисы крепко засели в голове.

— Темная лошадка… — обмолвилась она.

— Кто? Я?! — взвилась Катя. Ее глаза сверкали негодованием, к нижней губе прилипла скорлупа от орешка. Казалось, еще одно слово, и она набросится на подругу, как дикая кошка.

— Успокойся! Не ты! Наследница Сазонова. Она показалась мне подозрительной. Похоже, эта фифа неспроста прикатила.

Катя притихла. Если речь идет о приезжей, которая незаслуженно захапала имущество покойного, то нечего поднимать бучу.

— Мне за тебя обидно! — пробурчала она, снова принимаясь за орешки. — Сазонов — неблагодарный тип! Мог бы тебе все отписать. А он…

— Не начинай.

Катя насупилась и включила телевизор. Лучше она будет смотреть сериал и держать язык за зубами.

Ирина чувствовала себя не в своей тарелке. В комнате монотонно бубнил телевизор, и кроме беспокойства просачивалось что-то еще: враждебное, опасное. «Где-то я промахнулась, чего-то не учла», — осознала девушка.

Катя уставилась на экран, демонстрируя напускное безразличие. На самом деле ей не все равно, что происходит.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, — ответила Катя, сплевывая ореховую скорлупу. — А ты?

— Не нравится мне эта Лариса. Как к ней подступиться? Ума не приложу.

— Зачем она тебе? Сазонова больше нет, наследство уплыло бесповоротно. Тебя оставили с носом, подруга! Поздно спохватилась.

— Не в этом суть…

— Ты неизлечимая альтруистка? — прищурилась Катя. — Или прикидываешься?

Она нарочно уводила разговор в сторону от скользкой темы, отвлекала Ирину от насущного.

— Сазонов предвидел свою смерть, он готовился к ней. И приезд Ларисы тому подтверждение. Знаешь, Катюха, она не нуждается в деньгах… Ей необходимо другое!

— Что?

— Не пойму. Только не зря она все вынюхивает, высматривает… будто ищейка.

— Думаешь, она приехала за сокровищами?

— Не болтай ерунду, — с досадой поморщилась Ирина. — Тебе мерещится золото, которого нет. Держи карман шире!

Катя повернулась к ней с решительным видом и выпалила:

— Я достала одну вещь. Взяла у знакомого парня напрокат на неделю. Вот, гляди…

Она встала, отряхнула ладони и вытащила из закутка между шкафом и стеной длинную палку с круглым приспособлением на конце.

— Металлоискатель? — ахнула Ирина. — Ну, ты даешь! Зачем он тебе?

— Ночью пойдем к Сазонову на участок, проверим всё.

— Ты с ума сошла? А если нас засекут?

— Кто? — нахмурилась Катя. — Наследница покойного? Ты же сама сказала, что она поселилась в гостинице.

— Иди без меня. Я не хочу неприятностей. Достаточно того, что я уже пережила.

— Без тебя не пойду. Меня жуть берет, между прочим! Вдруг, призрак Сазонова охраняет клад? Я в обморок упаду от ужаса и… и попадусь в лапы полиции. Ты этого хочешь?

— Я тоже боюсь призраков, — вздрогнула Ирина.

— Вдвоем не так страшно. Будем молитву читать, если что.

— Балда ты, Катюха! Какая молитва? Не смеши меня…

— Ты пойдешь или нет?

— Не знаю. Я подумаю.

Ирине казалось, что они в квартире не одни. Девушка не могла отделаться от ощущения чужого присутствия. Через окно в комнату лился желтый свет луны, на душе лежала тяжесть.

— Что с тобой? — заметила ее состояние Катя. — Чего ты дрожишь?

— Зеркало… — прошептала Ирина и закрыла лицо руками.

В простенке стояло высокое трюмо, перед которым подруги любили крутиться. Катя повернулась, взглянула и испуганно вскрикнула…

* * *

Поселок Песчаное под Калугой

В голубоватом сумраке комнаты гудели комары, которые пробрались сквозь тюль и кружили над кроватью. Ренат лежал без сна и думал о своем видении: мешочек, переданный барону Унгерну каким-то охотником, возбудил его любопытство. В мешочке находился небольшой предмет, но что именно, было непонятно. Из-за этого мешочка охотник убил человека. Сам же он погиб от руки барона, потому что отказался прикончить неизвестную женщину.

Ренату пришла мысль, что женщину звали… Лариса! Он выругался и повернулся на бок, чтобы луна не светила в лицо. Унгерн никак не пересекался во времени с Ларисой. Никак! Или все-таки пересекался?

Кто-то поскребся в дверь, и раздался робкий голос хозяина:

— Это я, Игорь. Можно войти?

— Чего тебе не спится? — проворчал постоялец. — Ладно, входи!

Хозяин дома успел залить стресс водкой, от него несло табаком и алкоголем. Нервно почесываясь, он примостился в ногах кровати и приподнял майку.

— Гляди, что ты сделал…

На ребрах Игоря расплылся кровоподтек. Он ожидал от обидчика извинений, которых не последовало.

— Я требую… са… сатифакции…

— Сатисфакции, — равнодушно поправил его Ренат. — Ну, так вызывай меня на поединок. Я готов. Будем биться на ножах или стреляться?

— Ты нанес мне телесную травму и должен компенсировать ущерб. Я ни в чем не виноват! Я тебя пальцем не тронул. Купи бухла, и мы в расчете.

— Какого дьявола ты вздумал меня пугать, Игореха? Я в страхе мог башку тебе свернуть. Уразумел? Больше таких трюков не устраивай.

— Я сам испугался, брат. Стою, где ты велел, жду… вдруг слышу, доски трещат и кто-то ломанулся из дома через окно. У меня душа в пятки! Я на полусогнутых доковылял до малинника, глядь… а там ты!

— Врешь, — беззлобно молвил Ренат. — Я в твои басни не верю. Где ты такой офигенный прикид достал? Парик, кожаные ленты, хламида! В поселковом клубе?