– Нет, не забыл.

– Ты узнал что-нибудь важное?

– Важного – нет. Много интересного – и мне кажется, что это совершенно ложный след. Скрытый Прорыв тут ни при чем. Совсем другое дело.

– Тебе так кажется, или ты просто не хочешь еще встречаться с хранителем?

– Перестань! – Кира хмурится, но сейчас это меня совершенно не пугает.

– Кира, солнышко. Послушай меня внимательно. Если ты будешь воздерживаться от дурацких намеков и подозрений, то и я буду делать то же самое. И обрати внимание – я не требую, чтобы ты разогнал всех своих девиц. А ты меня ревнуешь даже к прошлым историям!

Не очень-то у меня получается соблюдать вежливость и быть терпеливой, но в конце концов – не я начала этот разговор.

– Каких девиц? – Кира приподнимает брови и смотрит на меня так, словно увидел первый раз в жизни.

– Твоих. Которых много, по слухам.

– Ты больше верь слухам, – смеется он. – Просто в каждом доме по две.

– Да-да, примерно так и говорят…

– Да нет у меня никого, уже много лет нет. – Он утыкается носом мне в грудь, и мне хочется его погладить, но руки связаны. – Так, глупости какие-то…

– У меня вот тоже, – признаюсь я. – Так что ты не прав.

– Я собственник, я страшный собственник, – шепчет Кира, запуская руки мне под свитер. – Привыкай.

Не очень-то мне хочется привыкать – я как раз не собственница и словом «измена» называю только предательство. Но Кира стоит того, чтобы отказаться от случайных развлечений. Да и удовольствия от них маловато – первый азарт, жадность вперемешку с недоверием и не более того. Здесь же – я уже знаю его, он знает меня, и мне кажется – это не может надоесть, с каждым разом все лучше и лучше. Он чувствует меня, угадывает все желания, играет со мной – и я плавлюсь под его руками, моментально завожусь и жалею только о том, что запястья связаны и я не могу прикоснуться к нему.

Он властен и почти жесток, но это именно то, что мне всегда нравилось в мужчинах. Принимать, прогибаться, подчиняться – огромное удовольствие, и в этом мы хорошо подходим друг другу. И еще он прекрасно чувствует грань между занятиями любовью и прочими делами – сейчас я пытаюсь поймать его ухо губами, и он резким движением поворачивает мою голову вбок, грозит пальцем, но я знаю, что в другой ситуации никогда себе этого не позволит.

Я уже неплохо знаю его – порывистую резкость и бесцеремонную грубость в мелочах, спокойную надежность без упрека и укоризны – в деле. Он надежный. Пес меня побери, я способна сказать так о теннике! Я знала многих из них – некоторых даже близко, и всегда они были текучими и изменчивыми, как вода, как тени, которые дали им имя. «Доверился теннику», – говорят в Городе, если хотят посмеяться над чьей-то глупостью.

Кира другой – я чувствую его как себя, знаю его. Мы двигаемся в едином ритме, и это куда больше, чем секс, – мы открываемся навстречу друг другу, показывая и отдавая себя. Отдавать – в каждом движении бедер, в каждом переплетении пальцев, в губах, сливающихся воедино. Мы учим друг друга единственно важному знанию – кто мы и что мы…

Мягкий и чуть скользкий ковер под лопатками, одуряющий запах сандала и пот на коже… Мне, наверное, никогда не доводилось быть с кем-то настолько близко. И даже не страшно, хотя я всегда боялась доверять своим любовникам. Соприкоснуться телами, ненадолго позволить быть рядом – рядом, но не близко, не вместе. Сейчас же все не так. Не нужно ничего скрывать, нет необходимости отгораживаться, не пропускать другого в свои мысли. Наоборот, мне хочется, чтобы не было ни одной преграды – вывернуться наизнанку, рассказать о себе. Ладонями, губами, ногтями по спине, дыханием в унисон, сбивчивым шепотом без смысла, исполненным нежности, – говорить о себе и слушать ответный рассказ.

Я не смогу без него жить, вдруг приходит мучительный, до черной тьмы перед глазами, страх, и перехватывает горло.

Кира ловит изменение сразу, понимает без слов. Мы не говорим вслух, нет нужды, я слышу его и так. «Ну что ты, малая, что ты, не бойся… Пока стоит Город – я с тобой». И вновь приходит страх – да смогу ли я сама быть так – пока стоит Город…

Мы долго отдыхаем, валяясь на спине и глядя в расписанный геометрическими узорами потолок. Если приглядываться к ним, то видно, что это просто череда ромбов и прямоугольников, но беглому взгляду в узоре каждый раз чудится разное – профиль лица, крылатый силуэт, фрагмент пейзажа… Кира о чем-то размышляет, хмуря брови, и потом резко садится.

– Нам все-таки придется пойти на ту вуаль. Сумеешь меня вытащить?

Я пожимаю плечами.

– Вниз – не вверх. Может быть, получится.

– Тебя кто-нибудь пытался уже брать на другие вуали? – спрашиваю я, натягивая майку и приглядываясь к Кире.

Мне уже доводилось перемещаться по завесам с людьми, но тащить туда тенников – еще никогда не пробовала. Да и с людьми это не самое приятное занятие. Мне нужно заснуть, загадав для себя оказаться в нужном месте. Слишком легко потерять спутника и потом с трудом вылавливать его след на завесах Города.

– Да, и не раз.

– И что?

– Меня быстро выкидывает обратно.

– Хм… Ну, по крайней мере – возможно само по себе. Уже хорошо. Я тебя подержу. Мы попробуем найти Лика или Витку, кого получится, а там уж посмотрим.

Тут до меня доходит, что, засыпая, я утрачиваю контроль над телом и сознанием. Одно дело идти с тем, кто тоже умеет, и просто не терять спутника, другое дело – вести кого-то. Кира понимает причину моего замешательства без лишних пояснений.

– Ты иди сама, я не потеряюсь. Я хорошо тебя чувствую.

– Ну давай так. Если я окажусь там одна – немедленно вернусь.

Я прикрываю глаза и сосредоточиваюсь на воспоминаниях об инициирующей завесе. Усталый мозг, утомленный пребыванием за последней завесой, далеко не сразу подчиняется моим требованиям. Под веки словно песка насыпали, и хочется одного – уйти глубоко вниз, отоспаться там, потом – побегать всласть. Но я слышу вначале легкий, а потом все более нарастающий зов. Искаженная завеса зовет меня к себе. Такого я еще никогда не ощущала.

«Ну она и тянет, – слышу я в виске голос Киры. – Мне даже твоя помощь не нужна. Иди спокойно». Действительно – тянет, я даже не успеваю толком задремать, а уже чувствую, что мир вокруг меня меняется. Кира рядом – мы рука в руке.

Мы все еще лежим на полу – но это уже вовсе не удобная комнатка в квартире Киры, а открытое пространство, и над нами затянутое гарью небо, а под спинами – раскаленный асфальт. Сажусь и вижу, что мы на крыше какого-то завода. И до самого горизонта – заводской комплекс. Здесь я уже была, а Кира помнит это место по моим воспоминаниям. Но на этот раз я ощущаю отчетливую разницу – я прекрасно помню, кто я, где я и что здесь делаю.

Правда, с «кто» обнаруживается мелкая незадача – меня опять перекинуло в парня. Правда, в нынешних условиях это скорее плюс – вспоминаю свое неловкое карабканье по крышам и панический страх перед эскалатором и только усмехаюсь. Город милостив – мое тело сейчас хорошо приспособлено к подобным упражнениям. Я на ладонь повыше Киры, покрепче и чувствую, что легко пройду армейскую полосу препятствий. Это не может не радовать, учитывая, что спускаться нам предстоит в стиле промышленного альпинизма.