Веселова дернулась. Я следила за ее реакцией. Мне показалось, сейчас она скажет, что Назаров не умер, что он звонил ей или она встречалась с ним недавно. Но официантка протерла нос и спросила:

— Кто его убил?

— Я не знаю. Я застала тело и открытое окно. — Внезапно меня осенило. «Олег ушел», сказала она. Но портье его не видел. И мобильный не покидал здание отеля. Если окном сумел воспользоваться убийца, то и Назаров мог тайно покинуть номер. Я торопливо спросила: — Назаров в тот вечер вылез через окно?

— Угу. Он устроил мне испытание.

— Что значит — испытание?

— Он сам так сказал, когда вернулся. Проверил портмоне, телефон. Я видела, что он их оставил, но ничего не тронула. Он улыбнулся, похвалил меня и сказал… — Надя зарделась.

— Что он сказал?

— Что давно искал такую женщину, как я. Я нужна ему очень-очень. Потом он поцеловал меня. В губы… И заказал в номер шампанское и клубнику… Как в кино.

Она готова была вновь расплакаться, но я опередила ее.

— Как вернулся Назаров?

— Через окно. К батарее была привязана веревка.

— Точно? Веревка была в тот день в его номере?

— Он сам ее привязал и попросил, чтобы я втянула ее, когда он спустится.

Вот те раз! До сих пор мы считали, что веревку принес с собой убийца шестого июля, чтобы обеспечить незаметный отход. Оказывается, это была придумка Назарова. Он пользовался ею еще накануне. Версия об инсценировке смерти получила дополнительный аргумент.

— Что он унес с собой, когда покинул номер? — мне хотелось выяснить судьбу документов.

— Ничего. Он обеими руками держался за веревку.

— Может, была сумка через плечо?

— Нет. Я же сказала, он выложил даже телефон с кошельком.

— Как долго Назаров отсутствовал?

— Олег быстро вернулся, я даже сериал досмотреть не успела.

— Одну серию?

— Да. Она идет меньше часа. Когда он вернулся, то сразу пересчитал деньги, похвалил меня и извинился за проверку. Попросил никому-никому не рассказывать об этом. Намекнул, что это будет вторым испытанием, и если я его выдержу, то тогда… — Официантка мечтательно закатила глаза.

— И во время следствия ты об этом умолчала?

— Я точно не знала, что случилось с Олегом, и не хотела его подводить. Я влюбилась в него. И еще боялась, что он потребуют обратно деньги, которые дал. А я уже почти все потратила.

— Что еще вы делали?

— Выпили шампанское, а потом легли. Утром он заказал завтрак в номер, дал мне денег и сказал, что возьмет меня с собой в путешествие. Сначала в Польшу, а потом в Лондон. Нет. В Лондон это другой. Олег обещал отвезти меня в Париж.

— Ты нарасхват, девушка. Кто ж тебя в Лондон пригласил?

— Андрей… Ну, вы его видели сегодня.

— Тот седой?

— Он друг Олега. Полковник полиции. Хочет найти и наказать убийцу.

— Друг, говоришь. Ищет убийцу… А когда ты с ним познакомилась?

— Это неважно.

— А все-таки?

— Совсем недавно. И к тому случаю Андрей не имеет никакого отношения. Все! Ничего больше не скажу. Мне пора работать! Думаете, пока я с вами, мне зарплата капает? Чаевые — вот моя зарплата!

Она развернулась. Я не стала ее удерживать. Полученной информации с лихвой хватило для новых размышлений.

Ценного информатора необходимо холить и лелеять. Иногда в буквальном смысле. Станкевич поглаживал ягодицы прильнувшей к нему женщины. Теперь, после секса, изобразив несуществующую любовь, можно было приступить к ленивому расспросу. Хорошо, что после первой ночи он не отшил официантку-проститутку и еще раз заглянул в ночной клуб. Там он стал свидетелем неожиданного интереса серьезной парочки к его главному источнику информации.

— Не понравился мне тот козел, — сказал Станкевич.

— Какой? — сонно шепнула Надя ему под мышку. Она уже пристроилась для сна.

— Стриженый, в дурацкой курточке, с сухой блондинкой. — Станкевич заворочался. Он не хотел, чтобы подруга уснула прежде времени. — Как пить дать, фээсбэшная рожа.

— Угу. — Надя заерзала, пытаясь приспособиться к изменившемуся положению мужского тела. — Администратор сказал, что у него пистолет и чтоб я не зарывалась.

— Голубая кровь. С оружием по клубам шляются. Вот мы, полицейские, себе такого не позволяем. Что ему понадобилось?

— Да он молчал. Блондинка больше расспрашивала. Про Назарова.

— Опять следы заметают, суки! Сами Олега замочили и делают все, чтобы история не всплыла. Но я им еще покажу, выведу на чистую воду! Что ты им сказала?

— То же, что тебе. Столько лет прошло, пусть знают, что я честная женщина. Ничего не взяла, хотя могла бы.

— Ты хорошая. Ты самая лучшая. — Станкевич чмокнул официантку в висок. — Ну и что блондинка? Удивилась?

— Она, ты представь, была в ресторане, когда я ужинала с Олегом. И даже слышала, как я его называла.

— Щедрым Пупсиком? Или по имени-отчеству?

— Не-е, — Надежда сладко зевнула. — Механиком.

— Что? — Станкевич напрягся. Он-то хорошо знал, кого разыскивает. Его посвятили в детали. Но откуда проститутка могла знать секретный псевдоним агента? — Назаров сам так представился?

— Не-е, ему не понравилось это прозвище. — Надежда потянулась, перевалилась на другой бок и свернулась калачиком. — Давай спать. Устала.

— Механик. Ну, ты и выдумщица! Какой же он механик? — Станкевичу пришлось легонько пихнуть женщину, чтобы та ответила.

— А че выдумывать? От него пахло, как от механика на корабле. Будто он только что вернулся из машинного отделения.

— С корабля? Какого корабля?

— А я знаю? Ну, все. Отключаюсь. Ноги гудят…

Но американскому агенту уже было не до сна. Машинное отделение! И первый конверт, который прислал Механик, сохранил микрочастицы машинного масла! Эксперты установили, что оно используется на торговых судах.

Агент встал, стараясь не тревожить уснувшую женщину, взял папку с рекламными материалами отеля «Дона» и зашел в туалет. Включил свет. Зашелестели страницы. Среди бумаг находился большой конверт с логотипом отеля. Точно такой же, подписанный рукой Механика, хранился сейчас в сейфах ЦРУ. О нем сообщили в сегодняшнем задании. Конверты отличались возрастом и запахом. Однако туман таинственности вокруг происхождения загадочного запаха стремительно рассеивался.

Накануне вечером, вернувшись из клуба, Коршунов долго строчил отчет в Контору на виртуальной клавиатуре смартфона. Он пересказал добытую информацию неведомому начальнику, но выводов делать не спешил.