Марлин встала со стула. На какое-то мгновение ей показалось,что у нее подогнутся ноги и она упадет лицом на пол. Она глубоко вздохнула ипошла, ожидая, что в любой момент ее остановит лейтенант Трэгг.

Однако враждебно настроенный Трэгг оставался молча сидеть наместе. Мейсон взял мисс Марлоу под руку, помощник шерифа поддерживал ее сдругой стороны.

– Вы еще об этом пожалеете, Мейсон, – пригрозил Трэгг.

– Не думаю.

– Кстати, у меня есть вопросы к вам.

– Пожалуйста, в любое время приходите ко мне в контору, –пригласил адвокат.

– Не исключено, что вам придется пожаловать сюда.

– Только по ордеру, господин лейтенант.

– Я могу получить ордер.

– Это ваша привилегия.

Дверь закрылась.

– Мои услуги, кажется, больше не требуются, мистер Мейсон? –спросил помощник шерифа.

– Пожалуйста, проводите нас до выхода из здания, – попросилМейсон.

Адвокат помог Марлин Марлоу спуститься по ступенькам.

– Вы дрожите, – заметил он.

– Я разваливаюсь на части, – призналась она. – Я хочу сейчасгде-нибудь сесть и поплакать. У меня будет истерика.

– Так плохо?

– Все было кошмарно.

Мейсон пожал руку помощнику шерифа и поблагодарил его.

– Я просто выполнял свои обязанности, мистер Мейсон, –сказал тот. – Вы подготовили все документы, а мне лишь приказали их вручить,что я и сделал.

– Еще раз спасибо.

Марлин услышала хруст денег и заметила, как промелькнулазеленая купюра, которую Мейсон дал помощнику шерифа. Потом адвокат помог ейсесть в машину, и они сразу же отъехали от полицейского управления.

– Что случилось? – спросил Мейсон.

– Это было ужасно, ужасно, ужасно, ужасно…

Ее голос становился все громче и громче. Казалось, слово«ужасно» засело у нее в мозгу. Язык продолжал повторять его, без сознательныхусилий с ее стороны.

Внезапно Мейсон затормозил.

– Прекратите! – приказал он. – Нам нельзя терять время. Онимогут предъявить вам обвинение в убийстве. Быстро рассказывайте мне, чтослучилось. Плакать будете потом. А истерику закатите, когда выпутаемся.

В суровых, серых, как гранит, глазах Мейсона было что-то,что заставило ее взять себя в руки.

– Лейтенант Трэгг пригласил меня проехать с ним вуправление, – начала она. – Потом он попросил показать ему драгоценности,подаренные матери Джорджем Эндикоттом, и очень тактично предложил мне надетьнекоторые из них, причем как можно больше, потому что, уезжая из квартиры, яоставляю ее без присмотра, и не исключено, что воры…

– Они вас фотографировали? – прервал Мейсон.

– Полиция? Нет.

– А кто-то еще?

– Да. Газетные репортеры.

Мейсон тихо выругался.

– В чем дело?

– Именно так полиция сотрудничает с прессой, – зло сказалМейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Прекрасная реклама для полиции. Вы вся обвешанадрагоценностями, полученными вашей матерью от Эндикотта. Репортерам разрешаютвас фотографировать. Завтра снимки появятся в утренних газетах под заголовками:«Лейтенант Трэгг допрашивает наследницу» или «На ней целое состояние,полученное матерью от покойного благодетеля».

– О боже! – в отчаянии воскликнула Марлин.

– Продолжайте. Что было потом? – спросил Мейсон.

– Лейтенант Трэгг, видимо, задержался где-то, а меняотправили к сержанту Голкомбу и трем или четырем другим полицейским.

– Насколько я понимаю, сержант Голкомб начал васдопрашивать?

– Да.

– Они посадили вас на стул в центре комнаты и направили вамв лицо яркий свет, – сказал Мейсон. – Они сели кругом, в комнату вошли ещекакие-то люди, стали кричать на вас, вопросы сыпались со всех сторон с такойскоростью, что у вас не было времени на них отвечать, они делали всевозможныенеприятные намеки, бросали вам в лицо обвинения и…

– Все происходило именно так.

– А затем внезапно появился лейтенант Трэгг. Он вел себяпо-отечески и как истинный джентльмен. Он извинился, пригласил вас к себе вкабинет, вы вздохнули с облегчением и подумали, что он самый приятный человекна свете.

– Все так и было. А откуда вы знаете?

– Обычная полицейская тактика, – объяснил Мейсон. –Психологическая атака – так называемая «третья степень»[3]. Один доводитсвидетеля чуть ли не до помешательства, выпытывает у него все, что тот толькознает, а когда он уже отказывается говорить, дается сигнал, входит новое лицо,которое ведет себя как истинный джентльмен, и…

– Вы хотите сказать, что все это было подстроено?

– Конечно.

– Но я не могу поверить, что лейтенант Трэгг такой подлый.

– Лейтенант Трэгг, – пояснил Мейсон, – выполняет свою работу.Ему приказывают использовать определенные методы. Он не решает, что ему делать,а что не делать. Он – один из винтиков в машине. Полиции надо получитьрезультаты, они должны заставить людей говорить и используют все методы,которые помогут добиться цели. Там работают изобретательные люди, не думайте,что все полицейские – идиоты.

– Те, кто допрашивал меня вначале, бесспорно, быликретинами. Они…

– Готов поспорить, что тем не менее они выудили у вас немалоинформации.

– Им ничего не удавалось, пока меня не опозналасвидетельница.

– Какая еще свидетельница?

– Женщина, которая видела, как мы все входили и выходили изквартиры Розы Килинг.

– Девять из десяти, – уверенно заявил Мейсон, – что это ещеодна полицейская ловушка. Свидетельница – подставное лицо. Вы ее хорошорассмотрели?

– Нет, она оставалась в тени.

– Она точно указала время, когда вы пришли и когда ушли?

Марлин Марлоу с минуту подумала, а затем ответила:

– Нет. Она просто заявила, что я – та женщина, которую онавидела выходящей из квартиры и о которой раньше рассказывала полиции.