косвенные свидетельства, как распоряжения внештатников, и не показания слепого орудия в лице аксакала — а прямое признание самих участников и организаторов заговора. С таким признанием на руках в исходе процесса можно не сомневаться.

Было только две загвоздки. В такой засаде сидеть придется, похоже, долго — раз. Не исключено, что не один день. На такой срок я из ставки отлучиться не могу — пока там аксакал сидит. Остальные не в счет — поставлю в известность, и все дела.

Есть два варианта: либо перенести увечье в расположении отряда и остаться там до полного восстановления, либо переправить аксакала к целителям. В первом случае возникает вопрос — кто, во втором — как.

Ни у одного орла на меня рука не поднимется. Самострел — слишком подозрительно. Привлечь эпицентр — увечье может оказаться слишком серьезным.

Аксакал из ставки носа не кажет. В штаб-квартиру его можно доставить тоже после увечья — причем, сразу к целителям. Но разбирательство гарантировано. Со всеми приписанными к месту происшествия. Даже с теми, кто восстанавливается в моем отряде. Что автоматически исключает засаду.

Вторая загвоздка была не менее заковыристой. Допустим: проник на заседание Совета и зафиксировал весь компромат. Где? В своем сознании. А значит, будет мое слово против их. Чье перевесит — вопросов нет. Даже если потребую, чтобы меня целители отсканировали, неизвестно, какой приказ им раньше меня поступит — сотрут неопровержимые доказательства ко всем лешим.

Значит, нужно транслировать. Кому-то на стороне. Кому доверяю. И кто может полученные данные и припрятать до времени, и в нужный момент предъявить. Теоретически есть четыре кандидата.

Но Татьяна, если что, первая на чистку памяти — забудет, где спрятала.

Ее балабол любые доказательства на любом процессе одной своей скандальной репутацией на нет сведет.

Титан мысли может их прямо Верховному донести, если уже добрался — но опять-таки, без записывающего устройства это будут только его слова. Которые проще простого представить поклепом из жажды мести.

Остается Макс. Этот свидетельства против наших верхов хранить будет, как зеницу ока. Причем, за пределами ставки — титан ему свою личную панель оставил. Ее не найдут — даже если меня возьмут, то его нет, этот точно сбежать успеет. Не говоря уже о том, что никто не поверит, что я ему добытые доказательства передал.

Дожился — не только темному доверяю, но еще и больше, чем собратьям по окрасу!

Нет, не могу. Силовая структура с темными о доверии — нормально? Хоть бы съязвил чего в мой адрес — дальше бы все по накатанной пошло. Перекинулись, сцепились, обменялись любезностями — там бы между делом и поставил ему задачу. Чего-то он совсем затаился в последнее время — крайне подозрительно.

Поглядывая раз за разом на Макса, я и еще кое-что заметил.

Глава 18.21

Аксакал в ставке всегда невидимкой прикидывался, а сейчас так и вовсе с лица спал. Щеки втянулись, глаза под белесые брови ушли, физиономия мрачная и нахохлился весь, как орлы после разноса. И взгляд застывший, как перед особо суровым взысканием. Аналитикам чем-то не угодил, что ли — и расклеился? Может, самое оно — целителей вызывать? Как раз к разминке можно — там до края зоны отчуждения два шага, с пинка его прямо им в руки отправлю.

Не успел. Повод для контакта с Максом образовался.

Орлы сами, минуя Зама, вызвали — уже напрягся. Точно ЧП. И орлы из охраны мелкого — это уже почти набат. Только опять почти.

— Командир, мы так поняли, что приятелю объекта хранителя пригнали? — прозвучал у меня в голове озадаченный голос.

— Точно, — отлегло у меня от души.

— Только мы не поняли, чего двоих-то? — подтянулся и второй голос, уже чуток настороженный.

— Еще раз, — скомандовал я, чтобы выдать главному хранителю по всем статьям — это что за бардак у него в подразделении?

— Один уже с неделю, как появился, — снова включился озадаченный орел, — но больше в стороне держался. А пару дней назад второй выскочил, вообще от объекта не отлипает.

— Ну, так наверно, сначала сосунка прислали, — предположил я, все еще держа в уме вечный хранительский бардак, — а потом не справился — ему инструктора пригнали.

— Непохоже, — наполнился озадаченный голос сомнениями. — Кипеж начался как раз, когда второй засветился. И не слабый такой — там уже и люди включились.

— Какие люди? — резко выпрямился я, забыв о куче глаз в ставке. — И ваш объект?

— Нет, наш не встряет, — уверенно отбросил сомнения первый орел. — Там хранительские девчонки волну гонят. Особенно младшая.

Я не понял — они тогда на земле с мелких стружку снимали или похвальные грамоты им раздавали? А дезертир хранительский куда смотрит? Подгреб их всех под свою опеку — значит, за каждого лично ответ держит. У него под носом собрата по ремеслу шпыняют, а он и ухом не ведет?

— Командир, тут еще один момент, — вернул меня к делу настороженный голос. — Наш объект в свалку не лезет — ну, и мы при нем. Но по ощущениям, есть подозрение, что один из этих типа хранителей — темный.

Набат? Опять нет, леший его на части разбери! Похоже, рядовая вылазка темных. Среди мелких перевес в нашу сторону — там только старшая мелкая чисто по крови к темным клонится. А пацан до сих пор вообще не в счет был — как человек, он ни нашим, ни вашим. Так то был — похоже, ситуацию темные всерьез пасут. Решили не дать нам еще больше усилить наши позиции среди мелких, а наоборот — ставки уравнять. А мониторить тот участок на земле так плотно, чтобы мгновенно ответить на наш ход по пацану, они могут только через связку старшая мелкая — Макс.

О, на ловца и зверь бежит! На всех законных основаниях вызвал его в переговорку. Он меня сбросил. Причем, так, что окажись я там наяву — на лестницу бы снесло.

Нормально? Спускать силовую структуру с лестницы — даже не выслушав предъявленные обвинения?

Пообещал ему мысленно тесный контакт на той лестнице во время перерыва — до него рукой подать. Не понял — он даже не фыркнул в ответ. Подозрительно. Сидит, на панель таращится — одной рукой голову подпер, другой нос теребит. Титану, что ли, докладывает об удачном рейде по нашим дальним тылам? Да нет, вроде — экран признаки жизни подает.

— Что ты хотел? — необычно собранно обратился ко мне Макс, опустив руки на стол с обычно непроницаемым видом.

— Опять браконьерим? — начал я чуток