Вархо задумчиво почесал живот.

— Это можно, — поддержал он. — Разрежем Кушафу грудь, вырвем сердце и пока оно еще горячее поднесем псу. Посмотрим как примет.

Никто не понимал шутит вэлуоннец или говорит всерьез.

— Да что мы дикари какие-нибудь, — возмутился горец Эрим, которого все как раз-таки считали человеком невежественным и чуть ли не первобытным. — Давайте Кушафа просто разденем, свяжем и возле пса положим. Пусть демон сам решает что с ним делать.

— А ничего что я здесь стою?! — Сердито воскликнул Кушаф.

— Да, что ты здесь стоишь? — Улыбнулся Баногодо. — Иди, раздевайся пока. Косынку можешь оставить.

Ронберг, осознав что ничего путного от своих товарищей он явно так и не услышит, хмуро распорядился раздать разбойникам склянки со смолой и приготовить Лупеня, который должен будет пустить горящую стрелу.

К попытке сожжения Кит отнесся также равнодушно как и к "побиванию" камнями. Огонь, по крайней мере тот который в состоянии были для него устроить гроанбуржцы, не мог причинить ему вреда. Температура плавления бронесплава внешнего корпуса робота превышала 6000 градусов Цельсия. При этом защитная подкладка корпуса из графеновых микропластин полностью изолировала внутренние детали Кита от любого жара снаружи. И в потоке раскаленной лавы он мог бы спокойно лежать сколько угодно долго без каких-либо негативных последствий для себя. И потому он не сделал ничего и даже как будто не обратил внимания на то, как об него ударяются стеклянные емкости, разлетаются на осколки, а по его поверхности течет прозрачная с крохотными пузырьками смола, по плотности напоминающая очень жидкий сироп. Лишь в какой-то момент он слизнул немного смолы и проанализировал её химический состав. Это была смесь насыщенных алифатических углеводородов, пальмитиновой кислоты, небольшого включения серы, а также примеси азотистых соединений. "Любопытно", подумал Кит, "почему они называют это смолой. Неужели эту субстанцию производит какое-то растение? Прямо-таки готовое топливо." И также он пришел к заключению, что эта "смола" и правда должна хорошо гореть. В чем он тут же и убедился, когда стрела с пылающим наконечником ударила его в лоб и он молниеносно вспыхнул. "Температура горения около 700 градусов", отметил Кит, весь от зада до кончика носа пылая оранжевым поверхностным пламенем.

Разбойники чуть ли не с детским восторгом наблюдали за происходящим из-за ограждения. И Кит, немного поразмыслив, пришел к решению, что настало время для чуточки театральности. И в следующий момент он приподнялся на передних лапах и гулко грозно захохотал, поднимая пасть к небу. Глядевшие на него мужчины непроизвольно сжались и затаили дыхание. Гремящим, грохочущим, низким, утробным голосом, который буквально ударял по ушам людей, пылающий зверь пророкотал:

Я явившийся из огня,

Из огня сотворенный весь,

И огонь не убьет меня,

Ибо я тот огонь и есть.

Разбойники, не зная что и думать, ошарашенно переглядывались, а некоторые уже крепко сжимали свои нательные крестики. Кит тем временем продолжал, причем его грохочущая речь звучала одновременно с сатанинским хохотом, словно у него было два набора голосовых связок:

Вам, которым гореть в аду,

Не спастись никакой мольбой.

Я за вами уже иду,

Чтобы вас поглотить собой.

Особо впечатлительные начали пятится прочь от ограждения. Другие же наоборот застыли как вкопанные, с ужасом наблюдая за метаморфозами происходящие с демоническим созданием. Его глаза словно стали больше и запылали малиновым цветом, а при этом вся его горящая шкура начала темнеть постепенно становясь абсолютно черной. Кто-то уже и молитву зашептал. Пёс продолжал:

И вам корчиться и вопить,

Жженной плоти вдыхая вонь.

Вам золою и пеплом быть,

Потому что я есть ог-оООнь.

Последнее слово Кит взвыл и разбойники вздрогнули. Горючая смола быстро прогорала, пламя становилось все слабее, но только не вокруг морды чудовищного зверя. Там, словно подпитываясь от раскаленных пылающих глаз, огонь напротив набирал силу и поднимался вверх оранжево-синим столпом. Раскрыв рты, завороженные, не смея уже ни пятится, ни шептать, ни переглядываться, люди неотрывно следили за самым настоящим колдовским пламенем, прекрасно понимая что оно уже не имеет никакого отношения к смоле и порождается самим демоном.

Кит оттолкнулся передними лапами от земли, на несколько секунд встал почти вертикально, задрав пасть вверх, при этом превратив огненную голограмму практически в бушующий пылающий смерч и в следующий миг начал падать вперед. Когда его лапы ударили о землю, он издал такой ужасающий и оглушающий рык, что присутствующим показалось будто их по голове огрели молотом. Звуковые волны были в основном направлены на тех, кто стоял непосредственно перед пастью робота, то есть главную силу акустического удара приняли на себя бриоды и те из разбойников кто находились рядом. Их как будто расшвыряло в стороны. В Цитадели зазвенели разбитые стекла. Ничего не соображая, оглушенные и испуганные, люди шарахнулись прочь от ограждения и того ужаса что оно скрывало. Никто ничего не понимал и просто старался оказаться подальше от деревянных щитов. Из бриодов на ногах остались только Эрим и Банагодо, остальные ползали по земле, дезориентированные и оглохшие. Ронберг просто сидел на своей пятой точке и, хлопая глазами, оторопело глядел куда-то в пустоту. Баногодо помог ему подняться.

На площадь прибывали горожане, ошеломленные донесшимся до них невероятным звуком и, застывая по краю площади, с удивлением наблюдали за своими шатающимися как пьяные товарищами. На крыше Цитадели появилась могучая фигура лысого мивара. Он мрачно взирал на весь этот переполох.

Но впрочем все присутствующие довольно быстро пришли в себя. Физически никто не пострадал и после того как в ушах и голове прекращался звон и гул, люди начинали оживленно обсуждать увиденное и услышанное. Те кто только что прибыли с жадностью внимали очевидцам, страстно желая знать что произошло. Через несколько минут все были на ногах, восторженно и с упоением, перебивая друг друга делились эмоциями, но никто, ни единый человек больше не смел приблизиться к ограждению и взглянуть на собаку. Со всех сторон слышалось: "Вот такие глазища и пылают как угли", "Огонь до неба", "Сам черный как ночь", "Да меня от этого рыка чуть наизнанку не вывернуло", "Я думал меня кузнечным молотом по голове шарахнуло", "А голос просто жуть, у меня волосы на жопе зашевелились", "Клянусь, он пылал как сам сатана".

Хишен, потеряв интерес к происходящему, ушел с крыши в свои покои.

Бриоды снова собрались на крыльце Цитадели, кто сидел на ступенях, кто стоял привалившись к стене. Офицеры разбойничьего воинства постепенно приходили в себя, но говорить никто не спешил.

Наконец Вархо, подергав себя за бороду, сказал: