забора с металлической сеткой поверху, выгрузил контейнер.

— База Рыкова? — Вася с любопытством окинул взглядом забор, пытаясь разглядеть строения за ним.

— Езжайте, — ответил Самандар, — я доберусь. Хочу предупредить. Носовой вычислит, кто столкнулся с его подразделением в Зарайске, и постирается убрать всю КОП-команду.

— Ну и?.. — поднял бровь Вася.

— Надо поторопиться с ликвидацией Хейно и его банды. Иначе они найдут нас раньше. Приезжайте завтра в Сокольники, обговорим детали. Или вы… решили выйти из игры?

Вася нажал на газ, и до Самандара донесся из-за поворота его насмешливый голос:

— Я коней на переправе не меняю…

Затем в заборе, не имеющем до этого момента ни одной шели, неожиданно и бесшумно отворилась незаметная дверь, и к Самандару вышел Рыков.

— Не нравится мне ваш друг, — сказал он безразличным тоном. — Он ненадежен.

— Он мне не друг, — тем же тоном отозвался Самандар. — Но дело он сделает.

— Вдвоем с ним вам с Хейно не справиться. Почему бы не привлечь к акции других Посвященных? Парамонова, например, или Митину? Соболева, наконец?

— Вряд ли они согласятся, исповедуя принцип ненасилия.

— А вы предложите. Откажутся, будем искать другие пути. Их же придется потом ликвидировать… во избежание утечки.

Самандар налился темной кровью, смерил кроткого и слабого на вид Германа Довлатовича оценивающим взглядом.

— Вы… шутите, надеюсь?

Рыков легко, без усилий, поднял сорокапятикилограммовый контейнер с оружием за ручку, подержал на весу и шагнул за дверь. Сказал, не прощаясь и не оборачиваясь:

— Если хотите стать одним из Девяти, сделаете все, что для этого потребуется.

Дверь без скрипа и малейшего стука закрылась, срослась с забором, будто ее здесь и не было.

Самандар внутренним зрением проследил, как Рыков идет по пустырю за забором к низкому бараку, сложенному из шлакоблоков, и не торопясь направился к центру Домодедова, где сел в автобус, следующий в Москву.

В этот вечер Василий не собирался забивать себе голову планами на будущее и вообще думать о том, в какую историю он ввязался, согласившись работать на КОП, которая, в свою очередь, работала на Рыкова. Но идея выйти из игры, как заметил проницательный Самандар, уже зрела в подсознании. Не хватало какого-то толчка, зацепки, психологического нюанса, чтобы она стала превалирующей и заставила Котова пойти против расчетов Рыкова и Вахида Тожиевича. К тому же не давали покоя вопросы: зачем, во-первых, понадобились «глушаки» Юрьеву, собравшемуся переправить их на Алтай, а во-вторых, зачем Рыков их перехватил? Почему Посвященные Союза Девяти вставляют друг другу палки в колеса? Поиск ответов на эти вопросы Вася отложил на следующий день, предполагая отдохнуть вечером с Костей Злобиным в его бизнес-клубе, однако судьбе угодно было распорядиться иначе.

Когда Василий, созвонившись с Костей и договорившись о встрече, переоделся в вечерний костюм, в дверь квартиры позвонила.

Прикинув степень опасности непрошеного гостя — по оценке Васи, тот был один, — Василий открыл дверь и впустил Ивана Терентьевича Парамонова.

— Елки-палки! — сказал он с веселым недоверием. — Как вы меня нашли, Иван Терентьевич?

— Не беспокойтесь, легальным путем, — улыбнулся Парамонов, разглядывая наряд хозяина. — Уля подсказала. Вы куда-то собирались уходить? Я не задержу.

— Проходите, минут десять у меня есть.

Они прошли в гостиную квартиры Котова, выделенной ему из резерва генерала Коржанова, сели на диван. От чая-кофе Парамонов отказался и сразу приступил к делу:

— Самандар при вас передал «глушаки» Рыкову?

— Вы и об этом… знаете? — внимательно глянул на гостя Василий. — Нет, я оставил Вахида в Домодедове. Кстати, зачем они ему понадобились?

— Об этом я и хотел поговорить, Василий Никифорович. Вы впутались в грязное дело…

— Я уже сообразил.

— Вам вообще ие следовало вмешиваться в разборки между Посвященными, а тем более между кардиналами Союза Девяти. Как правило, исполнители и свидетели в результате этих разборок… исчезают.

— Ну, пусть попробуют.

— Они попробуют, — жестко сказал Парамонов. — И не обольщайтесь насчет своих возможностей ганфайтера. Если кто-нибудь из Девяти задумает вас убрать, «волны выключения» будут следовать одна за другой, пока заказчики не добьются результата.

Вася с интересом глянул на строгое лицо Ивана Терентьевича, почесал левой рукой тыльную сторону правой.

— Я не только ганфайтер.

— Знаю, и это ваш единственный шанс уцелеть. Уходите из КОП, вообще уезжайте из Москвы…

— Вы хотели поговорить о «глушаках», Иван Терентьевич.

— Да, — согласился Парамонов. — Я, как всегда, тороплю события. «Глушаки» понадобились координатору Союза Девяти Бабуу-Сэнгэ для коррекции Союза. Как вы уже знаете, Союз начал распадаться, и властная система, опекающая социум нашей реальности, забеспокоилась.

— Но ведь «глушаки», насколько я знаю, на людей Внутреннего Круга не действуют.

— Бабуу заполучил специальные программы, так называемые кодоны, с помощью которых можно подавить волю любого Посвященного.

Вася присвистнул.

— Вот оно в чем дело!

— Юрьев организовал похищение партии «глушаков», об этом узнали Рыков и Носовой… а вы с Вахидом теперь находитесь в эпицентре столкнувшихся интересов. Об этом я и хотел вас предупредить.

— Значит, Рыков хочет воспользоваться…

— Не только Рыков, все кардиналы так или иначе будут замешаны в попытке раздела власти. Во что это выльется, я не знаю, но предполагаю. — Парамонов встал. — Будьте осторожны, Василий Никифорович.

Василий проводил его до двери, придержал за рукав.

— А Матвей знает?

Иван Терентьевич кивнул.

— Знает. Но скорее всего Путь воина он закончил. Разборки третьего уровня его не интересуют.

Парамонов ушел, а Василий остался задумчиво стоять посреди прихэжей, ощущая, как по ногам дует холодный ветер, и внезапно подумал, что Иван Терентьевич знает слишком много даже для Посвященного.

ПЕРЕГРУППИРОВКА СИЛ

Юрьев