и тут же выронил. Неутомимый закрыл люк, и я мрачно уставился во мрак.

Оставалось надеяться, что мы приняли верное решение, ибо дни мои сочтены, а подземелье чересчур усердно навевало мысли о могиле.

Возможно, оно и станет моей могилой. Если не получу противоядия в срок.

Глава 24

Едва глаза привыкли к темноте, я заметил, что по стенам туннеля, на высоте плеч, тянутся горизонтальные светящиеся полоски. Пол был гладок и тверд, стены тоже – в этом я убедился, проведя пальцами по прохладному камню. Некоторое время мы шагали молча, пока у перекрестка один из провожатых не шепнул:

– Ни звука! Не шевелиться! Спиной к стене!

Мы простояли там несколько томительных минут. На стенах я разглядел мерцающие цифры и поместил в банк бесполезных данных тот факт, что мы находимся на месте пересечения туннелей Y-82790 и NJ-28940. Прислонясь к камню, я всерьез подумывал, не вздремнуть ли, но тут из туннеля NJ-28940 донеслось чеканное буханье армейских подметок. Я проснулся и весь обратился в безмолвие и ожидание. Справа появилась колонна человек в двадцать и протопала мимо нас влево, в туннель с тем же номером. Когда шаги почти стихли, нам шепотом велели продолжать движение.

– Налево, за ними. Как можно тише.

Видимо, этим и исчерпывался риск; как только мы свернули в другой туннель, наши спутники снова зашушукались. Я вспомнил о присутствии Бобина и встревожился.

– Не лаять, – скомандовал я едва слышно. – Но если ты, лучший друг человека, все еще с нами и со сверхчувствительными ушами, можешь тихонько порычать.

Где-то неподалеку от моей лодыжки раздалось гортанное «ррр».

– Чудненько. А теперь – дважды, если ты увидел и запомнил номера туннелей.

Быстрое «грр-гррр» придало мне уверенности, ибо я уже запутался в бесчисленных поворотах. За сим диалогом последовало долгое и скучное молчание; мои силы все еще оставляли желать лучшего. Я несказанно обрадовался, увидев впереди свечение, и чуть ли не бегом приблизился к нашим новым приятелям, когда они остановились.

– Ни звука! – цыкнул Дредноут.

Мы с Флойдом затихли и прислушались. Раздавался частый топот. Кто-то бежал к нам. И вдруг остановился неподалеку.

– Шум смертельной битвы… – вымолвил вновь прибывший.

– Эхо криков умирающих, – ответил Дредноут.

Пароль и отзыв. Какая безвкусица!

– Неисправимый, это ты? – спросил Дредноут.

– Я. Послан вас предупредить. Прибыла депеша сами знаете от кого, ваш выход из туннелей и возвращение не остались незамеченными. Отправлены поисковые группы, следует их избегать.

– Каким образом? – осведомился Неутомимый. Не без истерической, надо сказать, нотки в голосе.

– Не знаю. Моя задача – предостеречь. Да пребудет с вами Бог Сражений.

После благословения топот возобновился – нарочный убегал восвояси.

– Что делать? – огорченно спросил Дредноут у своего столь же расстроенного товарища. – Я не представляю…

Готов поклясться, я слышал, как у них стучали зубы! Уж не знаю, какие они вояки, но заговорщики и конспираторы – аховые. Самое время вмешаться.

– Я вам скажу, что надо сделать, – произнес я решительным тоном бывалого конфидента.

– Что?! – воскликнули они дуэтом.

– Если туннели обыскивают, значит, из них надо убраться.

– Отлично, – пробормотал Флойд.

Идею, которая, на его взгляд, лежала на поверхности, парни восприняли как откровение самого Бога Сражений.

– Да! Уйдем, пока нас не обнаружили!

– Уйдем из туннелей!

«Вот и чудненько, – подумал я, – а дальше посмотрим». Когда пауза затянулась и я сообразил, что этим их вклад в общее дело ограничивается, я задал крайне серьезный вопрос:

– Значит, из туннелей уходим. Но куда? Опять наверх, что ли?

– Нет! Все выходы под наблюдением.

– Есть еще один путь, – слегка оживился Дредноут. – Вниз! Надо идти вниз!

– Да, в Агроутилизатор! – подхватил Неутомимый, заражаясь его энтузиазмом.

– К делу, – устало сказал я, совершенно не догадываясь, о чем идет речь. – Богу Сражений угодно, чтобы мы пошли этой дорогой.

Они припустили бегом, и мы поспешили следом. Свернули в очередной туннель, где сияющий контур на стене означал металлическую дверь. Ни один из провожатых не дотронулся до ручки; напрашивалась гипотеза, что дверь заперта. Неутомимый прошел чуть вперед и остановился перед освещенной клавиатурой, вмурованной в стену возле косяка.

– Не смотреть, – распорядился он. – Код замка совершенно секретен.

– Бобик, действуй, – шепнул я.

ИРИНа отреагировала мгновенно: друг человека выпустил острые когти, высоко подпрыгнул, вцепился в мою куртку и больно оцарапал мне ухо, карабкаясь на голову. Я подавил искушение ойкнуть и вытянулся в струнку, помогая песику считывать набираемый код.

Дверь со скрипом отворилась, искусственная зверюшка спрыгнула на землю.

Из проема дунул легкий ветерок, потянуло свежестью и летом. Здесь, в подземелье? Оступаясь, мы двигались во тьме, пока не лязгнула дверь и не зажегся свет. Мы находились в тесном зале перед винтовой лестницей. Не теряя времени, Дредноут и Неутомимый направились вниз, и мы постарались не отстать.

Когда меня замутило от бесчисленных витков, показалось дно. За отворенной дверью сияли лампы. Моргая от рези в глазах, я тащился последним. Миновал проем и оказался среди зреющей кукурузы. Испуганные нашим появлением птицы захлопали крыльями и отлетели подальше, а в гуще стеблей мелькнуло что-то маленькое и мохнатое. Я понимал, что мы никак не могли выбраться на поверхность, разве что прошли насквозь всю планету. Не иначе это гигантская пещера с мощными источниками света на потолке. Похоже, здешний народ и впрямь не зависит от обитателей поверхности – стоит ли удивляться, что Лига даже не подозревала о его существовании?

Дредноут возглавлял шествие между рядами кукурузы. Было жарко и пыльно, и усталость никуда от меня не делась, да еще вдобавок нахальная крошечная мошка так и норовила залететь в нос. Я чесал его, чихал и вдруг уткнулся в широкую спину Неутомимого.

– Слава Дому и Счастью Выживания! – провозгласил он.

– Слава, слава и добро пожаловать, отважный Защитник, – ответил голос. Тонкий и приятный. Женский. Мы снова пошли вперед, и я, чихая и почесывая нос, поравнялся с коренастой фигурой провожатого. На миг моим глазам открылась мирная буколическая картинка: женщина и трое или четверо детей мотыжат поле.

Да, всего лишь на миг. Ибо в следующую секунду женщина увидела меня и завопила:

– День Вторжения!

Дальнейшее все происходило с невероятной быстротой. Дети распластались на земле, а она ухватилась за тяжелый пистолет, висящий на шее. Вскинула и открыла огонь.

Мы попадали наземь быстрее, чем дети. Дредноут орал, пистолет трещал, пули свистели и взрывались среди кукурузы.

– Прекрати! Не надо! Это не Вторжение! Хватит! Хватит!

По-моему, женщина не слышала. Пытаясь отползти по черному пару, я видел, как она исступленно нажимает на спусковой крючок: глаза выпучены, белые зубы утоплены в нижней