— Мне нужно срочно разлюбить того, кем я бредила десять лет, кого я вознесла на пьедестал мужского совершенства. Кому отдала своё сердце, и больше не могу без него дышать. Мне нужно спасти Баса разлюбив его. Ведь стражам уже однажды удалось повергнуть Артура Корвина, они найдут способ и на этот раз, только уже более радикальный. Если Артур не покинет тело Баса — стражи уничтожат их обоих. Как мне это сделать Агата? Как разлюбить? Влюбиться в другого? — я вижу в её глазах тепло и человеческое сострадание, сердце подсказывает, что эта женщина действительно моя родная кровь, я чувствую некую связь, за которую почему-то хочу ухватиться.

Агата вздохнула, печально поджав губы:

— От себя в любовь не убежать. Тем более что к разным людям, мы и испытываем её по-разному, не бывает похожего чувства, она уникальна, как отпечатки пальцев. У любви неисчислимое количество оттенков! Но то, что ты испытывала к Басу … Шарлотта, не каждому дано. Эту страсть на острие пламени, это сердечное безумие, оставившее внутри рану размером с Марианскую впадину. Конечно же, через время ты можешь снова начать испытывать некие чувства к кому-нибудь живому созданию, но это не происходит по заказу. Здесь нельзя ускориться, никак.

— Что же мне делать?

— Попробуем для начала тебя немного остудить, — улыбнулась Агата. — У меня была служанка, и ей не нравился ни один из моих мужчин, она постоянно ворчала себе под нос, безбожно критикуя и придираясь к каждому. У того кривые ноги, и он видите ли бесконечно трёт ладони о штаны, а тот громко сербает суп и отвратительно сморкается. И зачастую, эта её критика, которую я невольно слушала — сбивала градус моих отношений, а то и вовсе чувства сходили на нет, когда я начинала акцентировать внимание исключительно на недостатках. Ты была влюблена и не замечала недостатков у своего милого, но они есть, все мы не идеальны, и ради твоего спасения я для тебя их обнажу. А теперь отдыхай. Это место, как ты уже догадалась, защищено от магии, ему сюда не пробраться. Единственное, если будешь гулять по посёлку — не смотри в зеркала, иначе он узнает, где ты, — «ему» имелось в виду вовсе не Басу, неподдельный страх сковывал тех, кто думал об Артуре.

Я и не собиралась выходить из дома. По крайней мере, в ближайшие лет сто. Проспав семь часов, я тем не менее ни капли не почувствовала себя отдохнувшей, не помню что мне снилось, остался лишь неприятный осадок от этих беспокойных метаний. Со своего балкона мне повезло наблюдать рассвет над морем, благо осталась привычка просыпаться рано, и вопреки своему настроению мне даже удалось полюбоваться утренним небом. Это нечто! Грандиозный шедевр творца, каждый штрих, каждый мазок, каждое дуновение ветра. Небо, море, горы. Чувствуешь себя малюсенькой песчинкой, а отсюда и проблемы твои такие же мелкие и ничтожные.

Внизу напротив небольшой пирс с пришвартованными яхтами. Я насчитала три штуки. С одной из них спустился парень, осторожно, не спеша, словно что-то сковывало его движения. Наверное, сонный. Закинув за плечи рюкзак, он пошагал в сторону берега. В какой-то момент он поднял голову, и наши взгляды встретились. Мне показалось, он должен был приветственно помахать, но вместо этого я разглядела мрачное, совсем не доброе выражение его помятого лица.

— А у кого-то день не задался уже с самого утра, — пробормотала я. — Смотрите какой злюка.

За дверью послышались шаги и лёгкий стук.

— Да ты ранняя пташка, моя Шарлотта. Как спалось? Утром дышится просто чудесно! — а вот настроению Агаты можно было просто позавидовать.

- Ты знаешь, что это за хмырь пошагал? Похоже, он ночует на яхте, — я не знала о чём мне с ней разговаривать, поэтому брякнула первое, что пришло в голову.

— О, это не хмырь, — всего лишь на секунду свесившись с балкона, Агата выпрямилась и улыбнулась. Её распущенные волосы небрежно разметались по плечам, в своём домашнем шелковом халатике, она больше походила на девчонку, чем на взрослую даму, и она всё ещё была красива. — Это Даниэль. Прекрасный в принципе парень, когда в добром расположении, но когда не в духе — даже молоко прокисает. У него своя продуктовая лавка, доставшаяся от отца. У Даниэля всегда отменная свежая рыба и хрустящие багеты. Время от времени он сильно ссорится со своей подружкой, Клэр по-моему, и тогда нашего Даниэля словно подменяют. Местные уже привыкли, и пока Даниэль мрачнее тучи никто в лавку ни ногой. И чтобы некоторые продукты не испортились, после обеда ему приходится снижать цены. Так что после двух, нужно будет послать Марию за рыбой.

— С твоим-то достатком ты ещё и экономишь? — не удержалась я от иронии.

— Хм, это чтобы поддержать парня. Иначе из-за своих любовных качелей он так весь бизнес развалит. Просто, я знала его отца, — по её лицу скользнула какая-то странная улыбка.

— Если ты хочешь спасти его от банкротства, нужно отправляться за покупками прямо сейчас, пока цены наоборот не упали.

— Но Марию раньше обеда к нему не вытолкаешь, ей бедняжке уже не раз доставалось от этого засранца, когда ему плохо он обижает людей с каким-то садистским удовольствием.

— Не проблема, я схожу. У меня на садистов иммунитет, вряд ли ему удастся меня расстроить. Хотя бы развеюсь. Готовьте список продуктов! — мне и правда вдруг захотелось пройтись, аварийное чувство самосохранения перекошенное ещё с Манакра, пыталась меня замкнуть, переключить на любые монотонные действия. В таком состоянии стресса я легко могу выдраить весь этот особняк, вычистить конюшни, вскопать поле вручную, перечистить вагон рыбы, или пойти за покупками и вынести мозг продавцу.

Дверной колокольчик заставил его поднять голову, а затем перевести взгляд на мою внушительную корзинку. Едва ощутимый скользнувший секундный контакт между двумя чужими людьми. Он, должно быть, был старше меня лет на семь, но в таком мрачном настроении казалось на все десять. Темно-русые волосы, идеальный нос и скулы. И эти светло-карие почти золотистые глаза, он думает, что нашел жертву, на ком можно будет отыграться, но не знает, что жертва на самом деле это он. Я тоже не в лучшем настроении. Так что в этой лавке, где лишь только он и я, развернётся настоящая батальная сцена двух мерзких характеров.

— Вас мама в детстве здороваться не учила? — наступая первой, гордо прошествовала я мимо него. — Где здесь ваша хвалёная свежая рыба? И когда же её успели поймать, скажите на милость?

— На рассвете, те кто тяжело вкалывает, чтобы прокормить свою семью, у кого не нашлось богатой тётки, — с сарказмом, вызывающе ответил он, подходя ближе. — Форель? Камбала? Если хотите пиранью, то сейчас не сезон. Разве что морского ежа могу раздобыть. Готовить будете лично, чтобы впечатлить тетю?

— Я смотрю вы в курсе дела. Сплетни быстро расходятся. А с виду не скажешь, что вы любите их собирать, — разочарованным тоном протянула я. — Взвесьте мне пожалуй, вон того угря. … Нет слишком мало, — начала вредничать я, как только он положил рыбу на весы. — А это много. … Нет, этот какой-то старый на вид, это дедушка тех предыдущих. … О, а этот какой-то кривой….

Десятого по счёту угря Даниэль уже остервенело бросил на весы, уничтожая меня взглядом: