– Не могу представить себе, что я такого знаю, что могло бы помочь.

– У них есть какое-нибудь тайное убежище или еще что-нибудь? – спросила Ронни.

– Они никогда не рассказывали мне о нем.

– Что мне сказать полиции, если они снова придут?

– Только правду. Я позвонила тебе из Филадельфии и не могла дать ни адреса, ни номера телефона.

– Но ты же пришлешь мне адрес, чтобы я отправила тебе письма, правда?

– Разумеется, – сказала Кики, но она знала, что никогда не сможет сообщить Ронни, где она. Копы могут снова обратиться к ней. Когда Ронни рассказала им о ее внезапном отъезде в Филадельфию, они сообразили что к чему, и поняли, что Кики принимала участие в дьявольском плане братьев.

Впервые она осознала, насколько важно было, чтобы Кики Уилкс исчезла.

– Что же, ты вроде бы похожа на молодую маму, – смеясь, проговорила Наоми, когда Кики в воскресенье утром вошла в кухню. – Совершенно изнуренную.

Кики опустилась на стул у стола. Наоми смастерила ей слинг наподобие того, в котором она носила Эммануэля, и Кики положила туда Душистый горошек. Слинг обладал волшебной силой, она убедилась в этом. После целой ночи, которую она провела меняя пеленки, вытирая слюну, заходя спотыкающимися ногами на кухню, чтобы согреть молочную смесь, и слушая ритмичный плач, от которого у Кики разрывалось сердце, она положила ребенка в слинг и была вознаграждена за это тишиной и спокойствием.

– Там, на плите, овсянка, – сказала Наоми.

Кики снова встала и, наклонившись вперед, чтобы ни капли горячей каши не попало в слинг, положила в миску несколько ложек овсянки.

– Прежде чем ты сядешь, посмотри – там, на столешнице, кое-что есть для тебя, – Наоми кивнула на стол рядом с плитой. Кики взяла папку из желтоватой бумаги и вернулась с ней к столу.

– Что это? – спросила она, садясь на место.

– Открой и посмотри.

Кики открыла папку и вытащила из нее два свидетельства о рождении, карточку социального обеспечения и водительские права, выданные в штате Орегон.

– Верхнее свидетельство о рождении – твое, – сказала Наоми. – Там твое новое имя.

Кики пристально смотрела на напечатанное на бумаге имя. Эва Бейли, родилась в Портленде, штат Орегон, 7 марта 1960 г. Родители – Марджори и Лестер Бейли. Она не отводила взгляда от этих имен, рисуя в своем воображении людей, которым они принадлежали. Марджори и Лестер. Это звучало надежно, как имена заботливых, любящих родителей. Она уже любила их. Возможно, она воспитывалась в семье, принадлежавшей к среднему классу, и жила в доме с бассейном. Есть ли бассейны у жителей Орегона? Кики сомневалась, но картинка запечатлелась в ее сознании.

– Меня зовут Эва? – Она посмотрела на Наоми.

– Отныне и навсегда, – сказала Наоми. – Что ты об этом думаешь?

– Эва, – повторила она свое имя вслух, отчего почувствовала себя взрослее. Старше, мудрее, искушеннее. – Не думаю, что оно подходит мне.

Наоми улыбнулась.

– Такое же ощущение было у меня, когда я впервые услышала имя Наоми.

– Я совсем забыла, что ты сама прошла через это, – сказала Кики.

– О да. И я помню, как тяжело было забыть свое прежнее имя и взять такое оригинальное имя, как Наоми. Но ты удивишься, как быстро ты свыкнешься со своим. Я начну называть тебя Эвой прямо сейчас.

Кики нехотя улыбнулась. От нового имени зависела ее безопасность, нужно было помнить об этом.

– Никакой Эвы Бейли не существует, верно? – Она хотела быть уверенной, что ее поняли. – Это выдуманное имя?

– Верно.

Она снова взглянула на свидетельство о рождении.

– Она на год старше, чем я.

– Ну и хорошо. Не будет казаться таким странным, что у тебя есть ребенок. – Она наклонилась вперед. – Поэтому запомни, тебе семнадцать лет.

Кики просунула руку в слинг, чтобы убедиться, что младенец дышит, потом взяла карточку социального обеспечения и водительские права. Номер карточки социального обеспечения сильно отличался от ее собственного, и в карточке, естественно, значилось имя Эвы Бейли. На правах не было никакой фотографии, но был указан адрес в Портленде.

– Я никогда даже не бывала западнее Чапел-Хилла, – сказала она. – Почему Орегон? Потому что он находится так далеко?

– В штате Орегон выдают водительские права без фотографии, вот почему, – ответила Наоми. – Когда приедешь в Виргинию, пойдешь в отдел транспортных средств и получишь виргинские права.

– В Виргинию? Зачем мне ехать в Виргинию?

– Через минуту я расскажу тебе. Сначала проверь свидетельство о рождении Душистого горошка.

Она вынула из конверта последний документ. В свидетельстве было указано, что Коринн Бейли родилась за неделю до Рождества в штате Южная Каролина. Ее матерью была Эва Бейли. Вместо фамилии отца стоял прочерк.

– Кто ее предполагаемый отец? – спросила Кики.

– Ты не знаешь. В подобной ситуации так лучше всего. Просто соври, что ты спала с кем попало и не знаешь, кто отец, иначе потом не оберешься проблем.

– Какого рода проблем? – Кики хотела точно знать, чтобы быть готовой.

Наоми пожала плечами.

– Например, тебе могло бы понадобиться какое-нибудь разрешение от отца, а так оно не нужно. А если девочка, когда повзрослеет, найдет свое свидетельство о рождении, то не будет искать какого-нибудь мифического мужчину.

– Но она подумает, что ее мать была проституткой. – Кики чуть не рассмеялась.

– Лучше проституткой, чем опасной преступницей, – сказала Наоми.

Опасной преступницей. Эти слова отрезвили ее. Кики Уилкс была опасной преступницей. Эва Бейли была «чистой страницей».

– Итак, почему Виргиния? – опять спросила она.

– В Шарлотсвилле живет женщина по имени Мэриэн Кейзан. Ты сможешь пожить у нее, пока не встанешь на ноги. Я никогда не встречалась с ней, но слышала, что она очень добра и руководит детским садом, то есть она сможет позаботиться о ребенке – о Коринн, – пока ты будешь искать работу. Это первое, что тебе предстоит сделать, приехав туда. Найти работу.