Кейл, хоть и зашатался, однако не упал, вопреки ожиданиям Соломона Соломона. Когда голова Кейла заняла прежнее положение, он не стал возмущаться или сверлить обидчика злобным взглядом: произвол, ничем не спровоцированное насилие и необъяснимые приступы гнева со стороны обладающих властью были ему слишком хорошо знакомы, чтобы он мог допустить подобную ошибку.

— Ты знаешь, что ты сделал?

— Нет, господин, — ответил Кейл.

— Нет, господин? Ты осмеливаешься говорить мне, что ты не знаешь? — Это было сказано со скрытой яростью скряги, у которого отняли тысячу долларов годовых безо всяких объяснений.

Соломон Соломон снова ударил Кейла. Когда последовал третий удар, Кейл осознал свою ошибку. В Святилище падение после удара влекло за собой следующий удар; здесь, как стало теперь очевидно, все было наоборот. Кейл, как от него и ожидали, упал на пол.

— На будущее, — заорал Соломон Соломон, — смотреть только перед собой, следить за своим наставником и не сводить с него глаз. ТЫ ПОНЯЛ?

— Да, господин.

С этим Соломон Соломон развернулся и зашагал обратно к помосту. Кейл медленно встал, в голове у него звенело. Все остальные ученики смотрели только вперед исключительно из страха — кроме Смутного Генри и Кляйста, эти смотрели вперед по другой причине: они знали, что от них требуется.

Один человек, однако, не сводил взгляда с Кейла. То был его наставник — самый высокий и изящный из Матерацци, под чьим щитом Кейл стоял. Все вокруг смеялись, но только не он. Этот Матерацци побагровел от гнева.

Даже трепка, которую получил Кейл, не могла исправить настроение Соломона Соломона; потеря такой крупной суммы денег была ему как нож в сердце.

— Бой с учениками! — скомандовал Соломон Соломон. — Короткие мечи.

Монд рассредоточился вдоль строя учеников: каждый напротив своего партнера. Конн Матерацци, глядя в глаза Кейлу, тихо произнес:

— Еще раз устроишь подобное представление, и я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился на свет. Ты меня слышал?

— Да, слышал, — спокойно ответил Кейл.

— Отныне и впредь будешь называть меня господином.

— Да, господин, слышал.

— Подай мне короткий меч.

Кейл развернулся. С деревянной балки свисали три меча с клинками одинаковой длины, но разной формы — от прямого до изогнутого дугой. Для Кейла меч и был меч. Он взял наугад один из трех.

— Не этот. — Матерацци сопроводил свои слова пинком пониже спины Кейла. — Другой. — Кейл взялся за соседний меч и получил еще один пинок, а Конна Матерацци его дружки и кое-кто из учеников наградили одобрительным смехом. — Другой, — снова сказал он. Кейл снял и вручил ухмыляющемуся молодому человеку третий меч. — Хорошо. А теперь скажи спасибо за мои поучительные пинки.

Повисла напряженная тишина, все ждали, что новый ученик совершит ошибку и возмутится, а то и хуже — ударит.

— Благодари меня!

— Спасибо, господин, — произнес Кейл почти любезно — к великому облегчению Смутного Генри и даже Кляйста.

— Превосходно, — сказал Конн, глядя на товарищей. — Полная бесхребетность. Я ценю ее в лакеях.

Подхалимский смех был прерван Соломоном Соломоном, гавкнувшим очередную команду, и в течение следующих двух часов Кейл, с раскалывающейся от боли головой, наблюдал за боевой тренировкой Монда. Когда тренировка закончилась, члены Монда, смеясь и оживленно болтая, покинули арену, отправляясь мыться и есть. После этого на нее вышли несколько мужчин постарше и принялись объяснять ученикам, как применять боевое оружие, висевшее у тех за спинами, и как ухаживать за ним.

Чуть позже наша троица получила возможность сесть и поговорить; Смутный Генри и Кляйст, как ни удивительно, были более подавлены, чем Кейл.

— Господи, а я-то думал, когда мы очутились здесь, что нам наконец немного подфартило, — сказал Кляйст. Он злобно посмотрел на Кейла. — У тебя настоящий талант действовать людям на нервы. Сколько тебе понадобилось — всего минут двадцать? — чтобы схлестнуться с двумя самыми большими вонючками во всей этой ароматной компании?

Кейл подумал над его словами, но отвечать не стал.

— Хочешь сбежать сегодня ночью? — спросил Смутный Генри.

— Нет, — ответил Кейл, продолжая над чем-то размышлять. — Мне нужно время, чтобы стянуть как можно больше нужных вещей.

— Ждать неразумно. Только подумай, что может случиться.

— Все будет в порядке. Кроме того, вам двоим совсем не обязательно тоже бежать. Кляйст прав, здесь у вас будет кое-какая почва под ногами.

— Ха! Как только ты сбежишь, они возьмут нас в оборот.

— Может, да, а может, и нет. Вероятно, Кляйст и тут прав: во мне есть что-то, что бесит людей.

— Я пойду с тобой, — заявил Смутный Генри.

— Не стоит.

— Я сказал пойду, значит, пойду.

Довольно долго все молчали, потом Кляйст мрачно произнес:

— Один я здесь не останусь, — и сорвался с места.

— Может, нам уйти, пока он не вернулся? — предложил Кейл.

— Благоразумней держаться всем вместе.

— Наверное, но почему он все время недоволен?

— Просто так. Такой уж он есть. С ним все в порядке.

— В самом деле? — спросил Кейл так, словно его это удивило, но совсем немного.

— Когда ты хочешь бежать?

— Через неделю. Здесь полно такого, что стоит прихватить. Нам надо сделать запасы.

— Это слишком опасно.

— Все будет хорошо.

— Не уверен.

— Ну, это моя голова и моя задница, так что и решение принимать мне.

Смутный Генри пожал плечами.

— Наверное… — Он сменил тему: — Что ты думаешь о Монде? Самодовольные типы, правда?

— По мне, они порядком не плохи.

— Да? — улыбнулся Смутный Генри. — Ну, разве что именно своим порядком. — Он немного помолчал, а потом спросил: — Как думаешь, с Рибой все будет хорошо?

— А почему с ней не должно быть все хорошо?

Было видно, что Смутный Генри искренне обеспокоен.

— Дело в том, — сказал он, — что Риба не такая, как мы с тобой. Она не переносит побоев и всего такого. Она к этому не приучена.

— Ничего с ней не случится. Випон отнесся к нам нормально, разве нет? То, что сказал Кляйст, справедливо: если бы не я, вы могли бы здесь как сыр в масле кататься. — Кейл не знал, что означает «кататься как сыр в масле», но несколько раз слышал это выражение, и ему нравилось, как оно звучит. — Риба умеет ладить с людьми. С ней все будет хорошо.

— А почему ты не можешь ладить с людьми?

— Не знаю.