Только что пустынные улочки вдруг оказались заполнены народом: вопящие перекупщики уже торговались за утренний улов, разноплеменные домохозяйки, шустро перебирая ногами, ластами и стуча копытами, спешили за рыбой к завтраку, за прилавками стали появляться раскладывающие товар торговцы, захлопали двери лавчонок…

– Бежим, а то затопчут! – Айт ухватил Ирку за руку и дернул в переулок. Они проскочили одну улочку, вторую, пронеслись через двор, просочились в щель между амбарами – и вырвались к торчащему между складами трехэтажному, больше похожему на склад дому.

– Куда прешь, пестророжденная тварь! – В оставленном ими переулке жирный рыжий кот отшвырнул с дороги отчаянно пробивающуюся следом пеструю кошку в стареньком чепце и латаной юбке.

– Великий Господин! Великий Водный! – парочка привратников с непомерно длинными журавлиными шеями и клювами вместо носов попеременно кланялась. – Приветствуем! Желаем здравия! Щелк-щелк, господин управляющий прибудет сию минуту! Щелк-щелк, уже бежит!

– Не провожайте, я знаю дорогу! – поддерживая Ирку под локоть, Айт шагнул в распахнутую «журавлями» дверь и, по-хозяйски топча голыми пятками роскошную дорожку из пушистых шкур, по ненормально широкой – человек десять на одной ступеньке поместятся! – гранитной лестнице взбежал на второй этаж. Судя по письменному столу и сундукам с бумагами, комната, в которую они так лихо ворвались, была кабинетом управляющего. И впрямь через минуту послышался дробный топот копыт, будто по лестнице скакал конь, и, на бегу натягивая шитый золотом камзол, вбежал богато разряженный господин – даже высовывающиеся из-под брюк копыта и венчающие человеческую голову рога были роскошно вызолочены, а торчащий сквозь прорезь в штанах конский хвост перевит золотым шнуром. Рогатый-копытастый управляющий сперва недовольно воззрился на сидящего за его столом Айта, открыл было рот, явно собираясь сказать нечто неприятное, и… точно подавился! На человеческой физиономии попеременно отразились непонимание, растерянность, страх и настоящая бычья ярость… И тут же все сменилось слащавой улыбкой.

– Великий Водный! Такая честь, Повелитель, – вы снова у нас! – преклоняя колено и тут же вскакивая как мячик, затарахтел управляющий. – Ваше высокопревосходительство! – он склонился к Иркиной руке, она отпрянула – рога просвистели в непосредственной близости. Процокал к Таньке: – Ваше сиятельство! – и Богдану: – Господин Багаж…

– Я Богдан! – Тот яростно покосился на Айта.

– О, простите, энатокеты так косноязычны, только ушами и могут работать! – искренне огорчился управляющий.

– Я просил прислать управляющего, Корнут-Сивку, – прерывая его тарахтение, сухо бросил Айт. – А вы его двоюродный племянник, Корнут-Бурка.

– Совершенно верно! Неужели Великий забыл, ведь водные ничего не забывают? Волей Великого – новый управляющий Торжища! – с деланой небрежностью похлопывая себя рыжеватым хвостом по бедру, сообщил управляющий.

Айт помолчал, разглядывая нового управляющего с хорошо знакомой Ирке непередаваемо-надменной змеиной невозмутимостью. Управляющий сперва стоял спокойно, потом начал нервно переминаться, так что легкое постукивание копыт заполнило комнату.

– Ну что ж… – Айт словно очнулся. – Остается надеяться, что к ревизии документов прошлый раз я подошел более продуманно, чем к назначению управляющего, – и небрежным взмахом ладони указал на сундуки. Обиженно поджав губы, управляющий на кончиках копыт процокал к шкафам и принялся метать прошитые грубой нитью тома на стол. Айт начал быстро листать гроссбухи. Выражением лица – сосредоточенность вместе с ожиданием неизбежного подвоха – он сейчас удивительно напоминал бухгалтершу из бабкиного собеса. Если, конечно, можно представить себе бухгалтершу-парня. Босого. С голым мускулистым торсом. В драных штанах. А все остальное – один в один, разве что неизменной чашки чая с плюшкой не хватает.

– Травяной чай, – бросил Айт. – И плюшки с корицей от госпожи Печки, – и, не отрывая глаз от какого-то документа, мимолетно улыбнулся девчонкам: – Надо же мне реабилитировать ирийскую кухню перед ее сиятельством Татьяной. У госпожи Печки лучшая выпечка на всем Торжище, а это что-нибудь да значит.

– Видите ли, Великий Господин… – почесывая рог, проблеял управляющий.

Айт немедленно уставился на свой стол, словно разыскивая там заказанный чай и плюшки:

– Не вижу. Что странно.

– Это все результат крайнего попустительства моего предшественника! – нервно затарахтел управляющий.

– Имеете в виду, что дядюшка не выгнал вас в прошлом году, когда по вашей вине сгорели два склада с иномирскими товарами? – небрежно поинтересовался Айт.

– Да… Нет, конечно же, нет! При детальном пересмотре системы налогообложения Торжища заметны очевидные упущения! Например, за все время торговой деятельности госпожи Печки с нее взимался только подоходный налог, в то время как, будучи печкой, госпожа Печка обязана выплачивать еще налог на строения, а также не превышать территориальную норму, предписанную для торговой точки. В связи с этим госпоже Печке было предложено или сузиться на три локтя до оговоренных в постановлении размеров, или выплатить штраф за превышение нормативов за все истекшие годы, вкупе с пеней за просрочку. В связи с отказом госпожи Печки произвести оплату, а также попыткой нападения ее вышибал… ну, ухватов ее, на административных лиц Торжища торговая деятельность госпожи Печки была прекращена в связи с арестом самой госпожи Печки!

– И я остался без булочек, – меланхолично сообщил Айт. – А ухваты госпожи Печки – они точно на административные лица напали? Обычно они по заднице норовят. – Очередным небрежным жестом Айт отмел попытки что-то ему объяснить и задушевно поинтересовался: – Этот ваш неожиданный пересмотр налогообложения – он когда состоялся?

– А вот как Великий Водный поставил меня тут управляющим, так и сразу. И ничего не неожиданный, я дядюшке давно говорил: можно больше брать! А он только смеялся: возьмем больше – заработаем меньше, торговцы от нас уйдут! Куда они уйдут – с Торжища-то! – скривился управляющий.

– Мой брат, Вереселень Рориг, Великий Огненный, еще три года назад открыл свое Торжище на пересечении караванных путей. Вы полагаете, я буду счастлив, если мои торговцы уйдут к нему, потому что здесь с них дерут три шкуры? Или как в случае с госпожой Печкой – три слоя побелки. Документ о пересмотре и все данные по налогам, – тон Айта стал жестким, и он похлопал ладонью по столу, показывая, где должны лежать документы. – А заодно и список арестантов.

Поджав губы так, что стал больше походить на рыбу, управляющий неохотно процокал к другому сундуку. Оказавшаяся на его пути Танька отошла к окну.

– В первый раз вижу, чтоб муравьи тащили что-то не в муравейник, а из него! – восхитилась она, глядя на тянущуюся внизу цепочку гиганских красных муравьев, груженных тюками.

– Так это ж гигантские муравьи! – отрываясь от поисков, начал давать пояснения управляющий. – Муравейник – крупнейшее складское помещение всего Торжища, на них вся погрузка-разгрузка.