— Может, ещё и ощупь проверишь? На всякий случай… — И Родэн сунул опешившей Лоре мочалку и гель для душа.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, щурясь от попадающей в глаза воды. Макс чувствовал, как его неумолимо охватывает вожделение, вытесняя все другие мысли из головы. Так близко. Прижимается своим намокшим платьем к голому телу. Зеленые глаза смотрят в смятении. В них столько всего: обида, нерешительность, желание. Струйки воды стекают по лицу вниз, капая с подбородка прямо в ложбинку между двух нежных холмиков груди, увенчанных выступающими сквозь мокрую ткань сосками. Учащенное дыхание ласкает шею. Он застыл, ожидая. Она все равно чувствует его возбуждение, упирающееся ей прямо в живот. Ну, давай же, сделай первый шаг, крутилось у него в мозгу. Макс сильнее прижал ее к себе, ощущая жар, идущий от тела, легонько потеревшись ноющим членом об облепивший бедра хлопок. Глаза Лин заволокло дымкой, на губах заиграла чарующая улыбка:

— Хорошо, Родэн, проверю… — она выдавила душистый гель на мочалку и, едва касаясь, дразняще провела ей по мужской груди, спускаясь к животу. Макс прикрыл глаза. Боже, как приятно. Мочалка опять поднялась вверх, скользя по плечам, переходя на спину, за ней повторяла путь вторая ладошка, то поглаживая, то царапая кожу острыми ноготочками, запуская мурашки по всему телу. Ягодицы, ноги, снова вверх. Так медленно. Хотелось уже схватить девчонку и вжать в холодный кафель и одновременно умолять, чтобы не останавливалась.

Лора, обойдя Макса, снова вернулась к груди, поймала его взгляд, демонстративно облизнулась и стала опускаться вслед за поглаживающими движениями мочалки все ниже, пока не оказалась на коленях перед ним, скользя намыленной ладошкой по подрагивающему члену. Макс тяжело дышал, мечтая сейчас только о том, чтобы пальчики заменили приоткрытые губы.

Глаза девушки вдруг озорно блеснули, она резко встала и отпрыгнула к выходу.

— И правда, мой принц, больше никаких укусов нет. Я тебя прощаю, Родэн.

И хлопнула дверью. Макс ошарашено посмотрел ей вслед, потом перевел страдальческий взгляд на каменную эрекцию. Вот же маленькая стерва.

Окай постучал в дверь, перед тем как войти, так как стать свидетелем жаркого примирения, в котором он почти не сомневался, уж очень не хотелось. Вместо ответа Макс в одних спортивных штанах распахнул перед ним дверь, буркнул что-то типа «что, уже?» и пошел к кухонному островку, дожевывая бутерброд. Лучше бы майку накинул, кисло подумал вождь, оценив голую спину высочества, всю испещренную красными полосами от ногтей. Все равно, что в глазок подсмотреть.

— Окай, привет! — неприлично довольная Лин лучезарно ему улыбнулась, — Омлет будешь?

— И кофе, — кивнул индеец и уселся за барную стойку в ожидании своего завтрака.

— Ну, я смотрю, в раю снова солнышко засветило, — покосился он на усаживающегося напротив Родэна. Тот только оскалился во все тридцать два.

— Я кстати, вчера поинтересовался у нашей кровососущей аристократки, как она смотрит на более тесное знакомство с твоей клыкастой персоной, — сказал Макс, посматривая на Окая поверх чашки.

— Иии? — А вот это уже интересно, оборотень весь превратился в слух.

— Иии, она сказала, что большего оборванца в жизни не встречала и с удовольствием докажет тебе лично, какое ты жалкое существо. Надо сказать, у нее от предвкушения аж клыки наружу полезли… Жутковатое зрелище, по крайней мере, для меня, — Родэн хитро подмигнул, — Так что лови номер, дама ждет. Только будьте добры сильно друг друга не калечьте, вы мне еще оба понадобитесь.

Окай даже руки потер в предвкушении:

— Не переживай, высочество, у меня регенерация на грани фантастики.

И сразу что-то застрочил Дите. Макс, прищурившись, за ним наблюдал. Ну, надо же, какой поворот. Потом встал, подошел сзади к Лоре, стоящей у плиты, положил руки ей на бедра, а голову на плечо, смотря, как она переворачивает бекон.

Окай поднял на них недовольный взгляд. Ну нет, Родэн совсем охамел, это что за обнимашки на общей территории. Вот уже и на ушко ей что-то шепчет, и лапа недвусмысленно мнет филейную часть пониже спины сквозь домашние шорты. Так и без завтрака остаться можно.

Тут экран телефона замигал. Вождь расплылся в довольной улыбке. Значит, не только на улице принца сегодня будет праздник.

— Ладно, птенчики, не буду вас смущать, я пошел. Меня в другом месте покормят. Привет от тебя передать, Родэн?

— Пожалуй, нет, — усмехнулся Макс, не поднимая головы с плеча Лоры, потом уже совершенно серьезно добавил, — И будь осторожен, хорошо? Не стоит её недооценивать.

— Как и меня, высочество.

Окай залпом допил кофе и, отсалютовав, ушел.

— Что-то мне это все не нравится, — нахмурилась Лора, провожая оборотня долгим взглядом.

— Мне тоже, но это не наше дело, Лин. Окай уже взрослый мальчик, вернее волчонок.

Он прикусил ее за шею, вдыхая аромат волос, нагибая над столешницей.

— Да и вообще не до него сейчас, — горячо зашептал ей на ухо, стягивая шорты.

Наступило одиннадцать вечера, а Окая все не было. Максу уже нужно было возвращаться домой, чтобы не вызывать лишних подозрений, он и так провел в деревне целый день, но Родэн не мог оставить Лору одну.

Он пару раз позвонил оборотню, но абонент был недоступен. Липкий страх расползался по телу. Не хотелось думать о плохом, а отогнать тревожные мысли никак не получалось. Часов в девять они с Лин уселись у телевизора и молча смотрели невидящими глазами какой-то дурацкий комедийный сериал с бесившим закадровым смехом, постоянно раздающимся невпопад. Ожидание было невыносимо, даже говорить друг с другом не хотелось. Макс в сотый раз покосился на настенные часы.

— Я его просто убью, — прошипел он, за раздражением скрывая обуревающую его тревогу.

— Лишь бы было что убивать, родной, — тихо ответила Лин, положив голову ему на колени. Ей уже так страшно за Окая было, что плакать хотелось.

— Будет, — постарался сказать Макс как можно уверенней, перебирая золотистые пряди волос.

— Что такие унылые сидите? Совокупляться надоело? — вдруг раздался знакомый бас с порога.

Лора, взвизгнув, подлетела к вошедшему ухмыляющемуся Окаю, душа его в своих объятиях.

— Что у тебя с телефоном, клыкастый? Мы тут уже эпитафию тебе сочинять начали! — Макс сверлил его яростным взглядом, — Жену мне чуть до нервного срыва не довел, а она беременна между прочим.

— Прости, высочество, телефон сел. Но я конечно рад, что ты обо мне так печешься, — Окай смотрел на Макса каким-то странным лихорадочным, почти безумным взглядом. Родэн прищурился, да ведь его всего буквально трясло от возбуждения. Растрепанный, одежда порвана, но вроде целый, видна только пара царапин, одна длинная на скуле, глубокая, и