ставит его у порога. И мило так улыбается, говорит, что решила, что нам нужно пожить отдельно, пока я не обдумаю свое поведение, и она ждет меня, когда пойму, что готов измениться. И что у меня есть полчаса, чтобы вызвать себе такси. И обратно наверх пошла.

У меня, блин, вся паста изо рта выпала. До сих пор смотреть на макароны с лососем не могу. Понимаешь, просто выставила за дверь и все. Я такой злой был наверно только когда узнал, что отец… ладно, не важно. Догнал ее, сказал, что если сейчас уйду, то больше не вернусь. А она только плечами пожала, сказала, что это уже будет мое решение, и если я его приму, то ей останется только согласиться, но она так не хочет. И все.

Макс замолчал.

— Что все? — не понял Окай.

— Все. Больше ни слова не сказала и ушла в спальню. Я забронировал номер в гостинице и уехал. Сначала злился, потом ждал, что позвонит, но так и не дождался. Приходить первым не хотелось. Это было унизительно, я просто не мог. Тем более сказал, что не приду. Так продолжалось почти четыре месяца.

— Ну понятно, кто-то у нас слишком гордый, — хмыкнул Окай, — И как же вы тогда вместе оказались? Лин сдалась?

— Нет, на вечеринке встретились, как-то само собой вышло…сразу. Но теперь, если она говорит, даже улыбаясь во все тридцать два, что ей что-то не нравится, меня чуть ли не холодный пот прошибает, — признался Макс.

Окай опять засмеялся.

— Значит, все-таки дрессировка прошла успешно, — выдал он.

— Заткнись, — беззлобно пробурчал Родэн, — И не вздумай ей проговориться. Вот кстати и милый домик твоей суженой. Приехали.

Они остановились у огромных кованых ворот, украшенных витиеватой вязью. За воротами виднелась мощеная брусчаткой дорога, с двух сторон обрамленная идеально выстриженными кустами и раскатистыми деревьями, а вдалеке темнел черный огромный старинный особняк, оформленный устрашающими горгульями, расправляющими свои перепончатые крылья. Статуи были как живые, приковывая к себе взгляд.

— Мать твою, какой к черту домик, это же дворец, — прохрипел Окай.

— Да, придется тебе вигвам побольше строить, — весело подмигнул Макс.

Родэн позвонил в дверной замок и покосился на Окая.

— Помни, мы друг другу никто, каждый просто хочет получить желаемое, — прошептал одними губами. Оборотень только кивнул.

— Ваша высочество, господин Окай, пройдемте, я провожу вас, верховный князь уже ждет в своем кабинете, — Дворецкий низко поклонился и показал следовать за ним.

Оборотень с интересом оглядывался по сторонам, это все-таки был родной дом Диты. Да она просто настоящая принцесса, мелькнуло у него в голове. Похоже, когда Макс говорил, что она ест из золотой посуды, он и не думал преувеличивать. Сейчас они обменяются договорами, а потом начнется семейный ужин, на котором их с принцем пригласили поприсутствовать. Знала была бабушка Нанья, что он будет есть в особняке главы вампирского клана, переглядываясь с его единственной дочкой. Он сам такое еще месяц назад и представить бы не смог. Это все Родэн виноват, умудряется и сам вляпаться, и других за собой потянуть.

— Господа, — импозантный седой мужчина на вид лет пятидесяти, высокий, сухой, с хищными чертами лица встал из-за огромного стола красного дерева и протянул им руку, — Рад вас приветствовать. Верховный князь Якуб Окропин к вашим услугам, а это мой брат Густав Окропин, — он кивнул в сторону второго вампира, расположившегося в кресле у искусственного камина.

Макс коротко кивнул:

— Счастлив снова видеть вас, князь, — повернулся к камину, — Густав. Позвольте представить вам вождя клана племени Северного Волка, Окая. Часть его людей тоже пойдет с нами. Он подпишет договор при вас. Подпись от вождя Ахиги я уже получил.

— Зачем ты тащишь с собой еще собак, Родэн, — скривился Густав, презрительно обводя внушительную фигуру двухметрового Окая глазами, — мало что ли шавок блохастого Ахиги?

Оборотень почувствовал, как на загривке сама полезла жесткая шерстка, а изо рта показались клыки. Ах, ты мерзкий слепень, пронеслось в затуманенном яростью мозгу, я тебе сейчас эти слова в обратно глотку засуну. Родэн предупреждающе сверкнул глазами. Окай даже почувствовал, как тот ментально давит на него, перевел пламенные глаза на принца, но помогло. Ярость отступила под его морозным взглядом.

— Это мои личные дела и договоренности с вождем, лорд Густав. Вас они не должны волновать. По соглашению волки вас не тронут, так что не стоит так явно свой страх перед ними демонстрировать. Ведь, насколько я понимаю, вампиру с оборотнем по силе не сравниться, по крайней мере в этом мире. Правильно? — Макс расплылся в добродушной улыбке, подсластив ей унизительные для Густава слова. Тот, что-то прошипя под нос, отвернулся.

— Что ж, давайте уже приступим к делу, — продолжил Родэн, садясь напротив князя Якуба и протягивая ему соглашение между ним и оборотнями, — Ознакомьтесь. А я бы хотел пока перечитать все договоры с кланами.

Окай сел рядом с принцем, поглядывая на отца Диты. Бумажки его мало интересовали, достаточно того, что Родэн убил на все эти формальности почти неделю.

Сразу было видно, что князь Якуб Окропин — птица высоко полета, выверенные скупые движения, капризно изогнутые тонкие губы, колючие светлые глаза, величественная осанка. На Окая он даже не взглянул, видимо считая общение с оборотнем ниже своего достоинства. Да и на Родэна, который по манере держать себя был его братом-близнецом, посматривал с легким пренебрежением, лишь едва заметно втягивая запах его кожи трепещущими ноздрями. Все-таки тоже спит и видит, как откусить от высочества хоть кусочек, ухмыльнулся про себя Окай.

Наконец мужчины подняли головы от документов и посмотрели друг на друга.

— Итак, по- моему все верно, — холодно улыбнулся Макс, — Осталось подписать только Окаю и вам, князь. И через две недели произойдет историческое событие для вашего народа.

Окропин потянулся за перьевой ручкой. 5d4aa3

— Мне все-таки очень не нравится этот договор, принц. Вы связываете нас, вампиров, жуткой проклинающей клятвой по рукам и ногам, имеющей страшные последствия. Взамен же для себя подобное не предполагаете.

— Страшные последствия наступят, только если соберетесь причинить вред мне или кому-нибудь, имеющему к моей персоне хоть малейшее отношение. Но вы ведь не собираетесь, верно? — Родэн опять улыбнулся одними губами, сверля князя пронзительным взглядом, — А насчет того, что не даю я, мы с вами уже все обсудили. Если вас что-то не устраивает, мы с вождем Окаем просто покинем этот кабинет. Сейчас.

Окропин раздраженно забарабанил по столу. Как же его бесил этот самоуверенный желторотый птенец. Надо было сразу хватать его девку, пока она расхаживала по городу с одним только вшивым