— Не знаю. Я видел только, как блеснул кинжал этого мерзавца. Я бы, наверное, убил проклятого изменника, если бы не вмешался тот голубоглазый дьявол.

За этими словами последовало молчание. Наконец Доминик спросил:

— Ты ранен?

— Пустяки, во время наших постоянных упражнений я получал удары и посильнее.

— Благодаря этим упражнениям ты сумел продержаться до подмоги, — пробормотал Доминик.

— Да, — согласился Саймон. — И еще мне повезло, что этому кровожадному дьяволу изменила выдержка.

Эрик и Доминик переглянулись.

— Ты опознал бы этого рыцаря? — спросил Саймона Эрик.

— Думаю, что нет. Таких широкоплечих голубоглазых подонков в Спорных Землях — что камней в Долине.

— А что за герб был у него на щите? — спросил Доминик.

— Никакого, — коротко ответил Саймон.

— А что…

— Довольно расспросов, — нетерпеливо прервал Саймон. — Меня сейчас беспокоит Ариана, а не презренные трусы, которые на нас напали.

С этими словами Саймон ласково погладил Ариану по щеке. Его прикосновение было легким, как дуновение ветерка, и странно было ожидать такой нежности от воина с усталым изможденным лицом и следами недавней битвы на теле.

— Попытайся оторвать полоску ткани от подола ее платья, — сказал Эрик.

Доминик потянулся было к Ариане, но рука Эрика остановила его.

— Нет, пусть это сделает твой брат, — сказал он и добавил, обращаясь к Саймону: — Когда ты будешь отрывать лоскут, думай о том, что у Арианы нужно остановить кровотечение.

Саймон стянул с руки кожаную рукавицу, сжал сильными пальцами ткань и дернул ее что есть силы. Полоска ткани оторвалась ровно, даже не оставив рваных краев.

— У тебя хорошо получается — прямо как у Посвященного целителя, — одобрительно заметил Эрик.

— Да тут и уметь нечего, — возразил Саймон. — Ткань прямо разошлась у меня в руках. И как только это платье не распалось по нитям, оставив Ариану в одной сорочке?

Эрик слабо усмехнулся и сказал:

— Теперь туго-натуго перевяжи рану так, чтобы и лезвие кинжала нельзя было просунуть под повязку.

Саймон чуть приподнял Ариану, чтобы перевязать ее, и она слабо застонала. Этот стон причинил Саймону больше боли, чем самые жестокие удары мечей изменников.

— Почему ты не послушалась меня, маленькая ночная пташка? — тихо промолвил он.

Его голос был мягким, но в нем слышалась боль.

Ответа не последовало — только таинственная ткань прильнула к Саймону, пока он перевязывал Ариану.

— Ты бы успела спастись, — прошептал Саймон.

— А ты был бы мертв, — сухо возразил Эрик.

Саймон хотел было что-то сказать, но слова не шли у него с языка. Спустя некоторое время он выдохнул какое-то сарацинское проклятие.

— Я рыцарь, — наконец произнес он. — И мой удел — погибнуть на поле битвы. Но Ариана… Она не должна была сражаться, как воин, за свою жизнь, а тем более за жизнь своего мужа.

— Кассандра с тобой бы не согласилась, — возразил ему Эрик. — Посвященные верят, что каждый человек — будь то мужчина, женщина или ребенок — имеет право сражаться в меру своих сил за то, во что верит.

Саймон мрачно усмехнулся. Лицо его было угрюмым, но руки продолжали с осторожной нежностью перевязывать Ариану. И все равно жалобный стон нет-нет да и вырывался из ее груди.

— Соловушка, потерпи, — ласково приговаривал Саймон. — Прости, что причиняю тебе боль, но я должен помочь тебе.

— Она это знает, — сказал вдруг Эрик.

— Знает? Как? — холодно спросил Саймон. — Она же без сознания.

Эрик посмотрел на аметистовую ткань, покорно лежавшую в ладонях Саймона, и ничего не ответил.

Высоко в небе показался сокол, раздался его резкий и пронзительный клик. За ним следовал второй сокол, его белоснежные крылья сияли в лучах солнца.

Доминик натянул охотничью рукавицу Саймона и издал особый охотничий посвист. Услышав этот призыв, Скайленс плавно опустился на руку Доминика, вновь возвращаясь в добровольный плен.

За ним и Эрик встал и протянул руку, и его сокол спикировал вниз с захватывающей дух быстротой. В последний момент птица расправила крылья и медленно спланировала на охотничью рукавицу Эрика.

— Ну, Винтер, что скажешь? — мягко спросил он у птицы и просвистел восходящую мелодию.

Сокол склонил голову набок, настороженно глядя на хозяина ясным, умным взглядом. Затем раскрыл крючковатый клюв, и из его горла полились удивительно сладкие трели. Некоторое время сокол и Посвященный пересвистывались друг с другом.

Затем Эрик взмахнул рукой, сокол снова рванулся ввысь и вскоре растаял в чистом осеннем небе.

— Всадники еще в пути, — произнес Эрик, оборачиваясь к друзьям. — Стагкиллер и Свен следуют за ними. Они скачут по древней тропе.

— Ты знаешь, куда она ведет? — спросил Доминик.

— К Сильверфеллу. Стагкиллер проводит Свена обратно до Стоунринга.

— Почему? Мы же должны знать, где находится лагерь изменников, — нетерпеливо произнес Доминик.

Эрик молчал.

Саймон бросил быстрый взгляд на соколиный профиль Эрика, сына могущественного северного лорда.

— Лорд Эрик! — настойчиво повторил Доминик.

Тон Волка Глендруидов был вежлив, но он требовал ответа, от которого зависела безопасность множества крепостей в Спорных Землях.

— Земля за Сильверфеллом недоступна Посвященным, — коротко ответил Эрик.

— Почему? — спросил Доминик.

Но Посвященный снова умолк.

Саймон поднялся, держа на руках Ариану.

— Надо спешить, — нетерпеливо произнес он. — Мы должны поскорее отвезти Ариану в замок.

На мгновение глаза Доминика блеснули тяжелым огнем, как драгоценные камни на пряжке в виде волчьей головы, скреплявшей его плащ.

Затем Волк Глендруидов отвел взгляд от Эрика и повернулся к брату. На фоне темно-синего плаща Саймона фиолетовое платье Арианы переливалось сумеречным светом.

— Едем, — коротко бросил Доминик.

— И поскорее, — добавил Саймон, вдевая ногу в стремя, — пока изменники не спохватились, что их обратили в бегство сокол Посвященных и отважный соловушка.

— Эта ткань скользкая, как угорь, — беспомощно пробормотала Мэг, обернувшись к Кассандре. — У тебя есть кинжал? Я не могу ослабить повязку — придется ее разрезать.

Кассандра перевела взгляд с бледного лица Арианы на лиловую ткань, стягивающую ее рану, — сквозь повязку просочилось совсем немного крови.