Теперь огоньки парили в дверном проеме, а позади Кулла мужчины хныкали и падали на колени, их подбородки обвисли, а глаза были пустыми. Кулл сорвал гонг с рамы и, пошатываясь, направился к двери. Он был законченным бойцом – для него не было компромиссов. Больше не удастся запереть огромную дверь перед этим ужасом. Вся Вселенная должна была остановиться, чтобы посмотреть на человека, оправдывающего существование рода человеческого, достигающего величественных высот славы в своем высшем искуплении.

Он стоял в дверном проеме и прислонился к волнам, которые висели там, непрерывно барабаня. Весь Ад хлынул ему навстречу, из страшилища, в самый последний оплот которого он вторгался. Теперь в зале снова воцарилась Полная тишина, вытесненная непреодолимыми ударами Звука – Звука, собранного из всех звуков и шумов земли и заключенного в тюрьму рукой мастера, которая давным-давно покорила и Звук, и Тишину.

И здесь Безмолвие собрало все свои силы для последней атаки. Ад беззвучного холода и бесшумного пламени кружился вокруг Кулла. Здесь была вещь, элементарная и реальная. Тишина - отсутствие звука, сказал Кутулос – Кутулос, который теперь пресмыкался и бормотал пустые небылицы.

Здесь было больше, чем отсутствие – отсутствие, полное отсутствие которого стало присутствием – абстрактная иллюзия, которая была материальной реальностью. Кулл пошатнулся, ослепленный, оглушенный, онемевший, почти бесчувственный от натиска космических сил на него; душу, тело и разум. Скрытый вращающимися щупальцами, звук гонга снова стих. Но Кулл никогда не прекращал. Его измученный мозг покачивался, но он уперся ногами в подоконник и мощно толкнулся вперед. Он столкнулся с материальным сопротивлением, подобным стене сплошного огня, горячее пламени и холоднее льда. И все же он рванулся вперед и почувствовал, что это дает–дает.

Шаг за шагом, фут за футом он прокладывал себе путь в комнату смерти, разгоняя перед собой Тишину. Каждый шаг был воплем, демонической пыткой; каждый шаг опустошал Ад. Ссутулив плечи, опустив голову, поднимая и опуская руки в прерывистом ритме, Кулл прокладывал себе путь, и большие капли крови собирались у него на лбу и непрерывно капали.

Позади него люди начали подниматься, шатаясь, слабые и с головокружением от Тишины, которая вторглась в их мозги. Они уставились на дверь, за которой король вел свою смертельную битву за вселенную. Брул слепо пополз вперед, волоча за собой меч, все еще ошеломленный, и только следуя своему ошеломленному инстинкту, который велел ему следовать за королем, хотя тропа вела в Ад.

Кулл заставлял Тишину отступать, шаг за шагом, чувствуя, как она становится все слабее и слабее, чувствуя, как она истощается. Теперь раздался звук гонга, который нарастал и нарастал. Оно заполнило комнату, землю, небо. Тишина съежилась перед ним, и по мере того, как Тишина истощалась и была загнана в себя, оно приняло отвратительную форму, которую Кулл видел, но не видел. Его рука казалась мертвой, но с огромным усилием он усилил свои удары. Теперь Тишина корчилась в темном углу и сжималась и разжималась. Снова, последний удар! Все звуки во Вселенной слились в один ревущий, вопящий, сокрушительный, поглощающий взрыв звука! Гонг разлетелся на миллион вибрирующих осколков! И тишина закричала!

Удар гонга

Удар гонга

Где-то в раскаленной красной тьме началась пульсация. Пульсирующий ритм, беззвучный, но вибрирующий реальностью, выпустил длинные колеблющиеся щупальца, которые потекли в бездыханном воздухе. Мужчина пошевелился, пошарил вокруг слепыми руками и сел. Сначала ему показалось, что он плывет по ровным и размеренным волнам черного океана, поднимающимся и опускающимся с монотонной регулярностью, которая каким-то образом причиняла ему физическую боль. Он почувствовал пульсацию воздуха и протянул руки, как будто хотел поймать ускользающие волны. Но была ли эта пульсация в воздухе вокруг него или в мозгу внутри его черепа? Он не мог понять, и ему пришла в голову фантастическая мысль – ощущение, что он заперт внутри собственного черепа.

Пульсация уменьшилась, сконцентрировавшись, и он обхватил руками свою ноющую голову и попытался вспомнить. Вспомнить что?

“Это странная вещь”, - пробормотал он. “Кто или что я? Что это за место? Что произошло и почему я здесь? Всегда ли я был здесь?”

Он поднялся на ноги и попытался осмотреться. Его взгляд встретил кромешную тьму. Он напряг зрение, но ни единого проблеска света не встретилось в нем. Он начал идти вперед, запинаясь, вытянув руки перед собой, ища света так же инстинктивно, как его ищет растущее растение.

“Это, конечно, не все”, - размышлял он. “Должно быть что-то еще – что отличается от этого? Свет! Я знаю – я помню Свет, хотя и не помню, что такое Свет. Конечно, я знал другой мир, отличный от этого ”.

Вдали забрезжил слабый серый свет. Он поспешил к нему. Сияние ширилось, пока не стало казаться, что он шагает по длинному и все расширяющемуся коридору. Затем он внезапно вышел в тусклый звездный свет и почувствовал холодный ветер на своем лице.

“Это свет, ” пробормотал он, “ но это еще не все”.

Он почувствовал и распознал ощущение потрясающей высоты. Высоко над ним, даже его глазами и под ним, вспыхивали и пылали огромные звезды в величественном сверкающем космическом океане. Он рассеянно нахмурился, глядя на эти звезды.

Затем он осознал, что был не один. Высокая расплывчатая фигура вырисовалась перед ним в свете звезд. Его рука инстинктивно метнулась к левому бедру, затем безвольно упала. Он был обнажен, и на боку у него не висело никакого оружия.

Фигура приблизилась, и он увидел, что это был человек, по-видимому, очень древний человек, хотя черты лица были нечеткими и призрачными в слабом свете.

“Вы новенький, пришедший сюда?” - сказала эта фигура чистым глубоким голосом, который был очень похож на звон нефритового гонга. При этом звуке в мозгу человека, который слышал голос, внезапно зародилась струйка памяти.

Он озадаченно потер подбородок.

“Теперь я вспомнил, - сказал он, - я Кулл, король Валузии – но что я здесь делаю, без одежды и оружия?”

“Ни один человек ничего не может пронести с собой через Дверь”, - загадочно сказал другой. “Подумай, Кулл из Валузии, разве ты не знаешь, как ты пришел?”

“Я стоял в дверях зала совета”, - ошеломленно сказал Кулл, - “и я помню, что страж на внешней башне бил в гонг, чтобы обозначить время – затем внезапно удар гонга слился в дикий и внезапный поток сокрушительного звука. Все потемнело, и