— Хороша малышка? — Артур похлопал по пластику. — Жаль приболела маленько.

Никто не заметил, как рядом появился худощавый мужчина в комбинезоне. Густая щетина и воспаленные глаза свидетельствовали о напряженной работе в последнее время и в большей степени за счет сна.

— А это, я понимаю, доктора? — криво усмехнулся он.

— Знакомьтесь, это наш механик, Томас, — спохватился Артур. — Он вам расскажет детали и поможет в работе. А я отлучусь на пару минут, меня Томас вызовет, если что. Удачи!

Говорить Томас не спешил. Он обошел машину, провел пальцем по ее бокам, словно проверял не запылилась ли она, постучал ладонью по пластику фонаря кабины пилота и замер, разглядывая что-то внутри.

— Эй, друг, ты не уснул? Может начнем? — не выдержал Эвлар.

— Экий ты шустрый… Я уже неделю как начал, а воз и ныне там. Так что на пару вечеров не рассчитывай, повозиться придется, отвечаю.

— Это мы еще посмотрим. Рассказывай, что случилось?

Механик вытащил мятую пачку, выбил из нее щелчком сигарету и закурил.

— Кхм… Ну что сказать, случилось самое обыденное дело — остановка двигателя. Примечательно только то, что произошла она в заезде. Знаешь, как останавливается у этих штук двигатель во время движения? Правильно, вместе со всей тушкой. Разом, на месте. Результат — пилот в больнице, ским в ремонте. Сделали все, что могли, поменяли приборы, фонарь, управление. А движок хоть под пресс отправляй — все без признаков жизни.

— Снимаем кузов.

Открутив с два десятка гаек, Томас и Эвлар подняли всю красоту над головой и переставили на свободное место. Под кузовом скрывалась плоская плита, серого цвета небольшой стальной ящик с приделанными к нему рычагами, штурвалом и приборной доской.

Было видно даже неспециалисту, что все, кроме ящика, было кустарной самоделкой кое-как прилепленной к его граням. Напротив этого безобразия было установлено удобное кресло с пристяжными ремнями.

Эвлар кивнул девушке подойти поближе и похлопал по креслу.

— На самом деле, ничего сложного здесь нет. В основе всего — место пилота, к нему приварена рама, а перед ним газ-тормоз, руль и спидометр.

— Точно не наоборот?

— Не перебивай. А вот самое главное — движок, — Эвлар провел ладонью по металлическому ящику. Это сердце, мозг, и ноги аппарата под названием ским.

— Да, только это и есть тот самый неискоренимый корень зла, — выдохнул облачко дыма Томас и закашлялся.

— Можно не дымить этой вашей палочкой! — возмутилась Первая.

— Какие мы нежные, — усмехнулся механик и снова затянулся сигаретой.

— Эта нежная положила двух охранников и, кажется, ты можешь составить им компанию.

— Тады ой.

Томас поплевал на окурок и покрутил им в стоящей неподалеку консервной банке.

— Что еще? Прошу прощения, что не брит, не мыт и не чесан. Работа, знаете ли… — пожал он плечами, напустив на себя виноватый вид.

— Давайте займемся делом, — раздраженно бросил Эвлар. — Что вы предпринимали? Как вы пытались реанимировать двигатель?

— Электрошок, высокое излучение, магнитные поля, жидкий азот, разогрев в электропечи… Что-то забыл?

— Кувалду не применяли?

— Было дело.

Эвлар подошел к панели с инструментами и снял маленький молоток. После чего стал ходить вокруг скима, периодически постукивая по разным местам двигателя. Томас ходил следом за ним, заглядывая через плечо.

Через десять минут Первая решила, что устала, но не придумала ничего лучше, как забраться в кресло пилота. Продумано оно было довольно эргономично, а с него можно было легко дотянуться до педалей и штурвала. Глаз радовала красивая панель приборов из полированного дерева. На ней, как она помнила, глазом циклопа на нее смотрел большой спидометр, а рядом с ним блестели пара тумблеров и решетка динамика. «Музыку слушать, что ли? — подумала Первая, устраиваясь поудобнее. — Не помешало бы».

Эвлар взглянул на нее и нахмурился.

— Только не трогай ничего.

— А что ты делаешь?

— Видишь ли, двигатель скима — это анизотропный кристалл под металлической оболочкой. Это тебе не электромотор мобиля, со статором, ротором и сопутствующей медной шелухой. Видишь, тут даже нет аккумулятора. Все почему? Потому что он запитывается гравитационной энергией, которая связывает все тела в нашем мире и даже в космосе.

— А разве он не черпает энергию разлитого во вселенной эфира, заполняющего все пространство? — удивилась девушка.

— Ха-ха, не хочешь ли ты нам рассказать теорию мирового эфира, — рассмеялся Томас. — Не слышали о такой?

— Она показала несостоятельность еще в древние лохматые годы, — снисходительно усмехнулся Эвлар.

Первая поджала губы и решила промолчать. Что толку объяснять то, что они не в состоянии понять! А, может быть, она не права? К ней закралось смутное подозрение:

— А кто производит скимы?

— Не знаю, — пожал плечами Эвлар. — Их у кого-то покупают. Или обменивают. Нам такие технологии недоступны.

«Ага, — подумала девушка, — как устроено не знаем, зато можем порассуждать о принципах работы, не понимая сути». Она закрыла глаза, положила ноги на приборную доску и попыталась