Мату, кто сделал эти гравюры? Ты сам?

— Ну я… да, это я, — довольно пояснила я, — люблю рисовать.

Но эта идиллия была испорчена.

— Нашла! — выкрикнула одна из девушек, вылезая из-под кровати.

Я сомкнула веки.

Сон Нян подошла к служанке. Они положили на стол черный сверток и развернули его. Плащ ильханитов, окровавленное платье, а внутри письмо от визиря Кочючюка.

Я с трудом разлепила ресницы. Что же теперь.

— Хах, — Сон Нян развернула свиток, сломив печать, — Ваше Величество, письмо здесь.

— Что? На-настоящее письмо, — заикаясь пробормотал Тогон, — откуда же оно здесь?

Баян громко недовольно вздохнул. Тал Тал покачал головой.

— Как, как же это, Мату, ты забыл о письме? — Тогон в ужасе посмотрел на меня.

Я выдавила улыбку.

— Ваше Величество, это письмо адресовано вам, и только вам я собирался его отдать. Никому другому. Простите меня. Я всего лишь хотел верно служить вам.

Сон Нян гневно потрясла плащом в воздухе:

— Ему нельзя верить, Ваше Величество, и вот доказательство. Он продался ильханитам! Они шавки канцлера! А ты, — она указала на меня, — служишь им, не так ли? Разве не ильханиты ночью помогли тебе? Мне довелось узнать, что именно они приютили тебя.

— Вовсе не ильханиты помогли мне, — ответила я, — там были другие люди, они переодевались в ильханитов. Не знаю кто это был, но возможно вы что-то знаете об этом, Ваше Высочество? Именно самозванцы помогли мне. Но кто это?

Сон Нян побледнела, что доказывало, что моя догадка верна. Она что-то знает об этом.

— Сон Нян, ну же, оставим его в покое. — жалобно попросил Тогон, — я прощаю его.

— Этот человек — предатель! Я не отступлю сейчас, — настаивала императорская жена.

И вдруг раздался смех. Все обернулись, это был Баян.

— Какие глупости, — он подошел ко мне и хотел по привычке хлопнуть по плечу, но не стал, его рука зависла в воздухе, он повернулся к императору и его жене, — этот малец совсем свихнулся! Письмо нашлось и черт с ним. Это же хорошо! Кажется, он просто запутался, уж простите его Ваше Высочество, в дворцовых интригах тяжело разобраться. Он не знает кому можно доверять, а кому нет. В этом есть моя вина, я не научил его достойно себя вести. Мне даже смешно, как этот щенок защищал письмо, как будто кость! Давайте лучше возьмем послание визиря и отправимся отдыхать. Я не спал всю ночь! И отвечаю еле на ногах стою, нужно выпить доброй порции вина. Тал Тал, ты со мной? Ваше величество, а вы?

— Да, я согласен, — радостно согласился Тогон.

— Прекратите этот балаган! — Сон Нян топнула ногой.

Воцарилась тишина.

— Евнух Пак, возьми этого мелкого предателя и веди в темницу. Прикажи пытать его стальными тросами пока не признается в своей связи с кланом ильханитов!

Я почувствовала, что ноги становятся ватными. Нет, нет… только не пытать. Глупость какая, я же ничего не сделала.

— Аа… я… — внезапно горло свело и я поняла, что не могу сказать ни слова.

Пожалуйста, только не средневековые пытки. Это мой самый страшный кошмар.

Колта подошел ко мне, я, хватая ртом воздух, схватила его за плечо, пытаясь попросить о помощи. Глаза евнуха расширились, он кусал кончики своих пальцев:

— Прости, прости, — прошептал он, — тебе придется держаться, Сон Нян беспощадна в гневе.

— Ваше Величество, — еле слышно прошептала я, глядя на Тогона.

Он отвел глаза.

— Сон Нян, может не стоит. Давай сделаем, как сказал Баян.

— Ваше Величество, — возмутилась она, — значит, вы отказываетесь от моей помощи? Разве когда-то я делала что-то неправильно? Вы более не доверяете мне? Забыли сколько раз я спасала вас?

— Нет, Сон Нян, прости меня. Я все помню.

Баян прикрыл глаза рукой.

— Ваше Высочество, — Тал Тал поклонился Сон Нян, — раз вы уже все решили, разрешите мне проводить евнуха Мату в темницу.

— Да, сделайте это, учитель, — она мягко улыбнулась.

Тал Тал подошел ко мне.

— Я тоже пойду, — Колта не отцепился.

— Нет, ваше место у императора, — холодно ответил Тал Тал, — идем.

Едва переставляя ноги, я вышла из дома. Тал Тал шел рядом, но не стал держать меня. Мы миновали сад и шли в другую часть дворцового комплекса, где в подземельях находилась тюрьма для дворцовых преступников.

Идя вдоль крепостной стены, я подумала, что где-то неподалеку здесь подземный ход. Тал Тал остановился. Я ожидала этого. Вряд ли он не выскажет мне напоследок своего фи.

— Будете нотации читать? — не поднимая головы, спросила я.

Он молчал. Тогда я посмотрела на него. Он выглядел взволнованно.

— Я же просил остаться. Предупреждал к чему это приведет. Почему ты не послушалась? Я мог бы это предвидеть. Не ожидал только одного. Как ты попала внутрь дворца незаметно?

— Тут есть подземный ход.

— Да, конечно, а ты откуда про него знаешь?

— Мне добрый человек показал.

Тал Тал недовольно сжал губы.

— Вот как. Зачем ты соврала? — его голос повысился, он сжал рукоятку меча сильнее, — почему просто не отдала проклятое письмо? Тебе обязательно ввязываться во все неприятности, что видишь?

— Нет! Но я не доверяю Сон Нян.

— С какой стати?

— С той, что… что она хочет забрать власть себе. Она не любит императора, а только управляет им.

— Потому что он жалкий глупец. Кто-то должен взять власть в свои руки.

— Да как вы можете говорить о нем так.

Тал Тал прерывисто вздохнул.

— Император — жалкий глупец, как вы говорите, — с горечью сказала я, — ну и что? Что же он теперь заслуживает жалкой участи? Вы думаете Сон Нян помогает ему? Нет. Если у человека появится хоть одна корыстная мысль, его твердость обернется малодушием, его знание — безрассудством, его милосердие — жестокостью, а чистота — порочностью. А теперь спросите себя уверены ли вы, что у нее нет корыстных мыслей, и у всех, кто окружает императора? Вы благородный муж, так будьте им. Следуйте избранному пути до конца. По крайней мере я буду следовать.

Тал Тал нервно переступил с ноги на ногу.

— Благородный муж не должен стыдится своих возвышенных намерений. Поэтому я хочу тебе кое-что сказать, — сказал наконец он.

— Что? — в груди защемило.

— Иди.

— Чего?

— Уходи, пока никого нет. Иди к потайному ходу и уходи.

Я с ужасом посмотрела на Тал Тала. Как бы мне не хотелось сейчас уйти, я не могла. Что будет, если узнают, что он меня отпустил.

— Господин Тал Тал, я не могу. Я не могу вас подставить.

— Так ты хочешь испытать пытки?

— Нет, — в моих глазах отразился ужас, я содрогнулась, — я очень боюсь пыток. Я