Нет, стоп, мне сердечный приступ сегодня не нужен. Пойдем-ка лучше Левчика погладим и второе письмо прочтем, про что оно и от кого…

А второе письмо оказалось ошибкой почты. Это случается не первый раз, ибо периодически приходят на мой адрес: Холмская, дом 4 — письма, адресованные на Захолмскую улицу, дом 4. И не первый раз я отношу их обратно на почту и ругаюсь при этом. Газета оказалась ничем не заинтересовавшей. Ладно, теперь приступим к писанию, а письмо Валерия еще разок перечтем попозже.

Но только я уселся за стол, как зазвонил телефон. Я представил себе, что это вызов, отчего меня взяла досада, но я ошибся. Это звонил один преподаватель-филолог. Когда вернулся в Тверь, я посетил филологов и задал им вопрос про этого Клауса и город Амбург. Тем же я чуть позже озадачил знатоков аборигенской истории. И вот явилась разгадка.

Оказывается, это даже не легенда, а правда. Случилось это лет за 600 до Переноса. Тогда существовал какой-то городской союз прибрежных купеческих городов. И там же была и воевала с союзом городов организация пиратов, причем не просто морских разбойников, а благородных пиратов (с трудом себе таких представляю, но ладно). Вот однажды в бою пиратов с флотом города Гамбурга и был взят в плен их предводитель Клаус Штертебекер с частью его команды. А дальше при казни разыгралось событие, которое я увидел. Что интересно, о Клаусе помнили столетиями и даже устраивали в его честь спектакли, ставили памятники, писали книги, почти до самого Переноса. Гм. А я, наверное, погорячился, сказав, что с трудом себе представляю благородного пирата. Вот насчет прогулки его меня слегка терзают сомнения, но вдруг он встал и шагнул хоть раз-другой? Пусть даже не дойдя до шеренги своих товарищей? А уж благодарная человеческая память расцветила все числом тех, мимо кого он прошел, пока его не толкнули или не подставили ногу? Я от всего сердца поблагодарил за внимание к моей просьбе и еще некоторое время стоял, вспоминая виденное в пещере. От размышлений меня оторвал Левчик. Котенку захотелось общения. Иди сюда, красавчик, ведь целый десяток минут на тебя не обращали внимания, истомился весь…

Сегодня мне писалось лучше, но планируемое окончание все никак не выходило. Мне казалось, что еще нужно написать страничку-две, но никак не приходило то, что нужно сказать на этой страничке. Поэтому, помучившись, я отложил писание и решил после обеда поработать с оружием. Отец говорил мне, что, когда разбираешь-чистишь-собираешь оружие, ты как бы уходишь в себя и отдыхаешь. Поэтому он, сильно понервничав, шел чистить и разбирать свой арсенал. Возвращался он уже в добром расположении духа, и раздражение у него проходило. Меня чистка оружия не успокаивает, я отношусь к ней как к неизбежному злу и тому, что нужно терпеть. В молодости, когда уже ощутил Дар Силы, даже думал, что надо будет подучиться, заполучить власть над демоном и загрузить его чисткой оружия. Потом, конечно, я понял, что, если ты обладаешь такой властью над демонами, у тебя вполне получится найти для этой цели и человека, который это будет делать вместо тебя.

Сегодня у меня на очереди были основные револьвер и пистолет, а еще вне плана я поработал и над своим старым энфилдом. Его мне купили, когда я стал подростком, который может уже самостоятельно владеть оружием. Ну и мы тогда ездили на те самые сокские охоты, где нужно было оружие более универсальное, чем дробовик, ибо чуд приходилось отстреливать и накоротке, и на дистанции. Один раз даже они нам так в лесном лагере надоели, что пришлось уйти из лесу и расположиться лагерем на холмике метрах в ста пятидесяти от леса. Что не избавило нас от атак из леса. Тот год был каким-то особо благоприятным для нечисти и прочих. Добычи было много, но и хлопот с ней выше крыши.

Отец, когда покупал винтовку мне, исходил из того, что для начинающего лучше иметь в магазине побольше патронов — сможет безопасно лишний раз промазать. А самозарядку он покупать не стал, у него в то время был период разочарования в них. В предыдущий год он два раза чуть не пострадал из-за перекоса патрона в магазине СВТ, потому, вернувшись с охоты, купил себе трехлинейку, а СВТ года два висела на стене. Потом он сменил гнев на милость, а двадцатизарядный магазин на десятизарядный. А вот маузеров он не любил и считал, что они чувствительны к загрязнению, оттого им место только на стрельбищах. Это его мнение подтвердить или опровергнуть я не могу — ни разу не брал в руки маузера. Мне первое время и энфилд не нравился. Чисто эстетически его обрубленный нос раздражал. Но потом привык. Думал отдать его Валерию, а потом он бы и внуку достался. Но Валерий к винтовкам равнодушен и дома их не держит. Да и с внуками тоже не торопится.

А вообще астраханцы, став делать энфилды, не прогадали. Винтовка эта пришлась к месту на востоке. Они там воюют так: кто быстрее выдохнется. Долго там текут только осады, из-за того что с артиллерией туго. А остальная война идет либо в виде коротких стычек кавалерий в поле, либо засад. В этих случаях важно ошеломить противника частым огнем. А если еще и попадешь, то вообще здорово. Вот энфилд для такой войны и хорош. Пулемет и самозарядка были бы еще лучше, но кто им их продаст… И так часто еще дульнозарядные ружья и пистолеты в ходу. Нагляделся я на них в отряде. Нордлинги из второй роты даже на деньги спорили, что в них не попадут никогда на 200 метров. Вылезали бородатые олухи на бруствер в полный рост и радостно хихикали, видя, что пули из дульнозарядок ложатся куда угодно, но только не в них. Болерцы из третьей роты, поспорившие с ними, ругались и выкладывали проигранные деньги. А потом все же попали. Пока мы у раненого пулю из бедра вынимали, эти болерцы за палаткой толпой стояли, ожидая конца операции, чтобы посмотреть на пулю. Пуля оказалась энфилдовской, и они, потеряв надежду выиграть, огорошенно побрели назад…

Правда, надо сказать, что астраханцы несколько раз меняли выпускаемый образец. То выпускали со стволом, выходящим за ложе, то опять возвращались к тупоносому варианту. А мне достался еще и редкий образец — с дополнительным предохранителем на ствольной коробке. Патронов к нему у меня осталось совсем немного — полный подсумок и бумажная пачка. С тех пор как перешел на СКС-М, новых патронов не покупаю, а раз-два в год немного постреляю на стрельбище. Вот запасы и истощаются… Кстати, через день поеду к Барри — забирать из ремонта пострадавший прицел. И другие дела решать. Завтра занятий много, а послезавтра только одно. А еще через неделю вообще мои занятия в семестре закончатся. И до лета я от преподавания свободен, разве что попросят подменить, если кто-то заболеет.

А вот летом меня могут пристроить к летней полевой практике, если доцент Шапиро уйдет, как обещала. Впрочем, она уйти и переехать в Нижний уже третий год собирается. Но если соберется, то и осенью ее лекции и семинары кому-то тоже достанутся. И место вкупе с ними. Мне они безразличны — на место доцента я не претендую, ибо без степени оно все равно не светит, а лишняя нагрузка то ли будет, то ли нет. Но летняя полевая практика мне может испортить свою «полевую практику». Надо еще раз переговорить с Русланом, чтоб он меня к ней не пристраивал. Скорее бы Кирилл ответил из Казани, чем закончилось его ходатайство о моем причислении к экспедиции. Университет-то не против, а вот военные еще ответа не дали…