— У меня возникла мысль! — выпалила она.

— Поделись.

— Обязательно, но при личной встрече. Я кое-что вспомнила. Мне кажется, это важно. Надо проверить.

— А ты хотя бы намекнуть не можешь?

— Я знаю, где искать след.

— Даже так?

— Не поручусь, что он найдется, но…

— Хорошо, давай во второй половине дня встретимся? Или это очень срочное дело?

— Нет, оно подождет, — улыбнулась Лида. Она хотела встретиться с Пашей ближе к вечеру. Ничего она не вспомнила, про след, который знает, выдумала, но надеялась сочинить что-нибудь в течение дня. — Поэтому предлагаю созвониться часа в четыре. Хорошо?

— Договорились.

На этом они распрощались.

Лида в прекрасном расположении духа направилась к шкафу. Хотела выбрать наряд на вечер: и сексуальный, и не вызывающий. Вещей Лида взяла с собой немного. Всего один чемодан. Не думала, что здесь задержится.

А главное, что встретит мужчину, который западет ей в душу.

Затрезвонил телефон. Лида, скорчив гримасу, глянула на экран. Неизвестный номер. Отвечать не хотела, но подумала: а что, если из полиции?

— Алло.

— Не соскучилась еще по мне?

— Кто это?

— Дэни.

— Кто?

— Мы с тобой провели вместе умопомрачительную ночь, а ты даже не помнишь моего имени?

— Секс — не повод для знакомства, — пробормотала Лида. И уже громко спросила: — А ты помнишь мое имя?

— Конечно. Анжелика.

Да, Лида обычно именно так и представлялась мужчинам, с которыми не собиралась затягивать отношения дольше, чем на ночь. Остальным говорила свое настоящее имя. С возрастом она его полюбила и решила, что оно ей больше подходит, нежели Анжелика.

— Ты чего звонишь? — сурово спросила она.

— Встретимся еще?

— Я подумаю…

— Давай сегодня?

— Нет.

И отключилась. Однако номер удалять не стала. Мальчик ладный, сексуальный, авось пригодится.

Едва замолкли гудки, телефон вновь зазвонил. Козлик-Юрочка никак не угомонится? Но нет, номер не его.

Брать — не брать?

Не брать, решила Лида. И вернулась к вещам.

Но тут в дверь позвонили.

— Да что ж такое-то! — простонала она. — Кто там еще? — крикнула Лида, натянув на себя джинсы. До этого она была в одной майке.

— Полиция, — услышала она. — Откройте, пожалуйста.

И Лида, на ходу застегивая «молнию», потрусила в прихожую.

Наташа проснулась, когда еще солнце не встало. Нащупав телефон, поднесла его к лицу, чтобы посмотреть, который час. Пять! Как же рано…

Она полежала минут двадцать, надеясь, что дрема вновь окутает ее, но этого не случилось. Пришлось вставать и брести на кухню, чтобы поставить чайник. Кофе Наташа не пила — ей был отвратителен его вкус, хотя запах нравился — и бодрила себя «Ахматом». Покупала только его. Другие, пусть и более дорогие чаи, не признавала.

Когда вода закипела, Наташа заварила чай прямо в чашке. Пока он настаивался, листала каналы. Везде шла какая-то ерунда. Пришлось идти в комнату, включать проигрыватель, ставить диск. «Тельма и Луиза» — любимый фильм Наташи. Она смотрела его раз пятнадцать, и он ей не надоедал. Прихлебывая чай, она следила за действиями героинь. Когда в кадре появился молодой Брэд Питт, она прилегла и не заметила, как уснула.

…И снова кошмары! Из-за них она спала урывками.

Однако когда пробудилась, оказалось, что прошло много времени. Уже не только рассвело, солнце успело высоко подняться и светило в окно, озаряя комнату.

Наташа отправилась на кухню и заварила себе еще чаю. Надо бы поесть, но не хотелось. Она вообще ела немного, а в последние дни перешла на рацион Дюймовочки. Только вместо зернышка — булочка. Она любила мягкий белый хлеб. Предпочитала его любому изысканному лакомству. Кто-то ел его с колбасой, сыром, маслом, джемом, икрой, наконец, а она обожала сам хлеб. Только он должен быть свежим. Наташа покупала его по утрам. И порой еще теплый. Тогда она съедала его по дороге домой или на работу…

Мысли о свежей булочке пробудили Наташин аппетит. Но топать за ней не хотелось. И она достала из хлебницы батон, нарезала его и стала делать гренки. Молоко, немного сахара и яйцо. Все взболтать, обмакнуть куски хлеба и поджарить на сливочном масле. Этому рецепту Наташу научила бабушка. Она считала, что если на гренку еще и сгущенку намазать или варенье, то получится пирожное не хуже, чем магазинное.

Наташа поела, без особого, правда, удовольствия. Выпила чашку чая. Потом позвонила дочери. Она безумно по ней скучала. Не хотела расставаться с ней. Но так как желала своей девочке только лучшего, отвозила ее к отцу. У ребенка должны быть оба родителя!

Поговорив с Дашей, Наташа не убрала телефон. Открыла папку с фотографиями и посмотрела на последнюю. На ней был запечатлен рисунок, вырезанный на шее Егора. Квадрат, внутри которого помещен круг, а в нем еще один круг, но крохотный.

Бессмыслица!

Хотя…

Смысл можно вложить во что угодно. Она-то это точно знает.

У их секты, например, эмблема была и того глупее. Круг, в который заключена перевернутая буква «Т». Но все ее члены знали, что это означает. Вертикальная полоса — символизирует пенис, горизонтальная — острое лезвие, а вместе — кастрацию.

Наташа была членом секты мужененавистниц.

Попала она в нее случайно. Как, наверное, это обычно и бывает.

Ненавидеть сильный пол она начала, еще будучи замужем. Хотя, возможно, и раньше, просто об этом не думала. Но когда узнала, что ее муж, похотливая скотина, продолжает шастать на оргии, в ней все всколыхнулось. Был мир, нормальный, привычный. В нем небо находилось сверху, почва снизу, из нее росли деревья, тянущиеся своими верхушками к солнцу, а дождь и снег падали вниз. И вдруг…

Мир перевернулся! Она смотрела на него и ничегошеньки не понимала. Как так? Почему все стало иным? Встало с ног на голову?

Если бы не беременность и рождение дочери, Наташа, наверное, сошла бы с ума. Она замечала за собой странности. Не только дождь теперь не падал, а уносился в коричнево-зеленые небеса, люди ей виделись то похожими на животных, то на предметы, то на… овощи! Например, вместо своего мужа она видела репу. Корнеплод, затянутый в костюм, с коротко остриженной ботвой и длинным хвостиком-пенисом. Наташа обратилась к психологу. Но он, а это был мужчина, напомнил ей детскую пирамидку. Маленькая голова, узкие плечи и очень тучный низ. Возможно, доктор был умен и смог бы ей помочь, но она не решалась доверить свои тайны ребячьей игрушке.