и уже совсем другим тоном произнесла: — Если бы я не была уверена в том, что это права, я не стала бы так откровенно говорить о своих догадках. Ну ладно, может быть, еще дело в том, что независимо от того, как сложатся ваши отношения, мы с тобой подружимся, в этом я тоже уверена.

— Подружимся?

— Точно тебе говорю. Ты упрямая, спокойная и однозначно не способна воткнуть нож промеж лопаток. Мы обречены стать подругами, люди с другим характером меня просто долго не вынесут.

Представив себе, каково это — дружить с таким открытым человеком, не смогла сдержать улыбку. В моем воображении Аня была что тот тайфун, красивый, но очень опасный и неуправляемый.

— Кажется, я понимаю, почему Рома сказал, что ты заноза в заду, — улыбка тронула мои губы.

— Пф, он так сказал? Ладно, я запомню, он забудет и я отомщу. Спасибо, что сказала!

— Подожди, что значит, отомстишь, Ань, давай не надо!

— Надо, Уль, надо. Обязательно нужно было это сказать, чтобы убедиться, что и тебе он нравится не меньше, чем ты Ромке!

— Да какое нравлюсь? — я грустно усмехнулась, глядя на жизнерадостную блондинку. — Если бы это было правдой. А ваш "заинтересованный Сергеев" неделю назад забыв, что я у него тут живу, пришел домой пьяным и с какой-то вешалкой на шее.

Вспоминать ночные приключения было неприятно и я передернула плечами.

— Ромочка, — капризно скривив губы, передразнила противную незнакомку — ну чем нам может помешать твоя домработница? Она девочка взрослая, не будет подглядывать.

Жалкое пьяное хихиканье я изобразить не смогла.

Аня выслушала мой монолог и, нахмурившись, сделала несколько шагов к кухонной двери. Не обращая внимания на мои сигналы, выглянула в коридор и так рявкнула, что я подпрыгнула на стуле.

— Сергеев, кусок идиота, ты что, серьезно притащил в дом какую-то курицу, когда у тебя Улька живет?

— Какую курицу? — со смешком спросил Глеб из гостиной.

— Такую! Кудах-трах-трах которую! Рома, ты дебил!

Высказавшись, Аня от души хлопнула дверью и, отряхнув руки, повернулась ко мне с широкой улыбкой:

— Вот пускай теперь сидит и думает над своим поведением.

— Нееет, ты зачем?! Он же подумает, что мы тут сплетничали о нем!

— Так мы и сплетничали. А стыдно за это пусть будет ему!

Глава 18 Сергеев

— Ты серьезно умудрился притащить бабу в то время, когда у тебя тут Ульяна живет? — Глеб насмешливо посмотрел на меня и, тихонько хохотнув, решительно добил: — Ромк, даже ты не мог быть таким идиотом.

— Спасибо, друг, за веру в мои умственные способности. Ну что вот за привычка у твоей жены засунуть свой носик куда ее не просят?

Я готов был вскочить и со всем уважением к беременной жене друга вынести ее из кухни, а затем, вручив в руки Глебу, выставить обоих за порог. Ах, да, и щенка не забыть еще! Как будто мало я занимался самоедством целую неделю, Анька еще решила плеснуть масла.

— А помнится, ты всерьез думал, что влюблен в нее и даже готов был попробовать взрослые отношения.

— Был молод, глуп, не подумал. Сейчас осознал и признал свою ошибку, с этим чудовищем мы не ужились бы. Вообще. Никак! Глеб, позови ее, а? Пусть отстанет от Ульки!

Глеб окинул меня очередным насмешливым взглядом и задумчиво протянул:

— Права Аня, влюбился ты, Сергеев, и, кажется, на этот раз всерьез.

— Млин, вот ты, Алексеев, зараза и жену себе такую же нашел. Да, влюбился, как пацан, по самые помидоры. А что делать, не знаю теперь!

— Ну, для начала баб в дом не таскать!

Я чуть не взвыл на это заявление. Да не таскал я никого, черт возьми! Как будто мне кто-то нужен был.

— Какие бабы, Глеб? Я как монах на сухпайке уже который месяц! А это "кудах" было не то что не трах-трах, а сплошное недоразумение. Помнишь, у родителей соседи были? Фамилию забыл, девчонка у них Нинка все на нас отрабатывала приемчики девчачьи?

— Не на нас, а на тебе, — Глеб расплылся в широкой улыбке. — Нину трудно забыть, особенно ее комковатую искусственную грудь. Там что, вата была?

— Полотенце, — мрачно освежил его память, — вот это и была моя гостья. Дурында напилась в баре, где мы с парнями отдыхали. Начала клеиться ко мне. А я с какого-то перепугу решил, что бросать сикуху в таком состоянии нельзя. Ну и…

— И?

— И она оказалась не настолько пьяной, как притворялась, а я теперь не знаю, как на Ульку смотреть и доказать ей, что у меня и в мыслях не было что-то с Нинкой… Да, блин! Эта су… ты понял, короче, в штаны мне полезла на пороге квартиры! Я ее притащил, чтобы она проблевалась, прости господи, а она соблазнять меня удумала. Дура малолетняя! И все это на глазах Ульяны. Мляяяять! Глеб, вот что мне теперь делать, а?

— Во-первых, успокойся, истеричка, — в меня полетела диванная подушка, которую Зевс перехватил на лету. — Охранник у тебя что надо, кстати.

— Угу, только не у меня. Улькин пес от ушей и до своего обрубленного хвоста. Меня он терпит. А, ну и играет в меня. Не отвлекайся давай, мудрый старец.

— За старца сейчас отловишься, я Анькае расскажу и не жить тебе спокойно. А по поводу Ули… Ты меня прости, друг, но я не вижу проблем. Почему просто не поговорить со своей девочкой?

— Да потому что это я влюблен по самые гланды, а она думает, что у нас просто хорошие отношения и она просто работает на меня. У нее в жизни проблем выше крыши и я уже не знаю, как к ней подступиться, чтобы не спугнуть своим напором!

Пришлось в трех предложениях рассказывать всю историю наших с Улей "отношений", начиная от моего подглядывания в окно и заканчивая операцией Оксаны Сергеевны. И Нино, чтобы ей икалось трое суток подряд, гадюка мелкая!

Глеб выслушал, местами посмеялся, а потом пожал плечами.

— Я все еще не вижу проблем. Ну, кроме тех, которые ты сам себе устроил.

— В смысле, не видишь? Совсем очумел, я тут два месяца с лишним пляски с бубном устраиваю, а ты "не вижу"?!

— Ром, давай честно. Терпение не твой конек. Ты всегда был открытым и прямолинейным с девушками и это всегда работало. Что в это раз у тебя сломалось-то?

— Ну как бы раньше я всегда говорил "Привет, детка, поехали ко мне", а потом я им вызывал такси и досвидос. Тебе не кажется, что это