В какой момент враг побежал, с уверенностью, наверно, не смог бы сказать никто. Да хаблы и не то чтобы бежали — скорее, организованно отходили, не бросая оружия и пресекая все попытки их преследовать. И на этот раз они уходили уже окончательно. И даже причина обнаружилась, почему. С востока, из глубины равнин, к городу приближались два крупных номада, которые и спугнули врага.

Дефромаг-град отбился, хоть и заплатил за победу несколькими сотнями жизней. Как выяснилось, незадолго до отступления григио атаковали снова — но на этот раз не на Полукруглой площади, а с юга. И там не было тех, кто умел от них защищаться. Несколько десятков человек сошли с ума и принялись стрелять по своим. Три баррикады, выстроенные поперёк ведущей в центр улицы, были сметены, и, прежде чем уйти, хаблы всё-таки собрали кровавую жатву среди горожан…

Сразу после боя Дан увёл вадсомад за пределы Дефромаг-града. Меньше всего он хотел участвовать в уборке улиц и восстановлении разрушенного. С ним уехал и Марко Дельсудо с племянниками, по той же причине. Фургона у них, правда, не было — отобрали при роспуске номада. Зато были палатки — весьма удобные, хоть тесные и тяжёлые.

А номады отправились дальше, в погоню за убегающими хаблами. И можно было бы сказать, что всё закончилось хорошо… Но на всём протяжении границы между людьми и центральными равнинами Марчелики аборигены продолжали нападать на города и посёлки, преследуя какую-то свою, неизвестную никому цель…

Дефромаг-град, Марчелика, Большой Рынок, 29 апреля 1936 года М.Х.

Многое ли может случиться за один день? В некоторые дни бывает так, что вообще ничего не происходит. Но бывают дни такие насыщенные, что вечером, когда оглядываешься назад, тебе кажется, что прошёл месяц.

Всего за четыре дня жизнь Леопольда изменилась коренным образом. Сначала сражение с хаблами, затем возвращение домой вместе с сёстрами…

Дом, который построили их родители, не пережил набега хаблов. Окна были выбиты, дверь выломана, а крыша местами обвалилась. И без того маленький огород был напрочь вытоптан аборигенами. Оставив сестёр на развалинах — и очень надеясь, что преследовавшим их хулиганам сейчас не до того, Леопольд отправился к убежищу в долине, где накануне оставил стадо.

К счастью, скот выжил. Да и остальные пастухи большей частью не пострадали. Однако, стоило им пригнать скотину в город, как на него немедленно настучали. Леопольда вызвали к мэру города и с позором уволили, даже не выплатив денег за отработанные дни. А вернувшись домой, парень обнаружил там Кристофера, Поля и Мартина, которые пытались выбить наспех забаррикадированную сёстрами дверь чулана…

Незаметно подкравшись с другой стороны, Леопольд помог девчонкам сбежать через узкое окошко в чулане. Сначала они укрылись в сарае соседского дома, а, когда хулиганы ушли, стали решать, что делать дальше. Впрочем, решение могло быть только одно — уезжать. Без работы не на что было купить материалы и восстановить дом, а вскоре им бы стало ещё и нечего есть.

Втроём они прошлись по соседям, узнавая, кто согласится выкупить их дом и участок. В результате, продать имущество им удалось — но почти за бесценок. Сто во — это было самое большее, на что они смогли сторговаться. Оставалось забрать отложенные деньги у ростовщика, купить дешёвую телегу и старого волла — и отправиться, куда глаза глядят.

Но… Ростовщик отказался отдавать им вклад, ссылаясь на то, что у города и так сейчас тяжёлые времена. Леопольд отправился за помощью к святому отцу — и с горечью узнал, что старик помер во время нападения, возглавляя свою паству во время обороны. А когда Леопольд, Патриция и Белла вышли из церкви, которая смотрела фасадом на площадь под названием Большой Рынок — их уже ждали…

— А вот и наши красотки! — сообщил приятелям Кристофер. — Нельзя бегать от своей судьбы, мешо!..

Поль и Мартин весело заржали. Прохожие, оказавшиеся свидетелями этой сцены, старались пройти мимо, стыдливо отводя взгляды, и Леопольд понял, что помощи ему ждать неоткуда. Он сжал кулаки и вышел чуть вперёд, прикрывая сестёр.

— Смотрите, какой смелый Польди! — Кристофер вразвалочку вошёл за церковную ограду и направился к крыльцу. — Испугался стадо защищать и сбежал! И город не защищал — где-то прятался! А теперь, весь такой смелый, кулачки жмёт!..

Неторопливо сунув руку за ворот, Кристофер вытащил короткий револьвер и взвёл курок. Поль лениво стащил со спины ружьё, а Мартин гордо достал из кобуры револьвер «торо».

— Кто же с тобой, трусом, на кулаках драться-то будет? — выкрикнул Поль. — Таких, как ты, надо просто стрелять, как бешеных собак!

— Не обижай собак! — потребовал от приятеля Мартин. — Они умные и верные!

— Дурак! — ответил Поль. — Я сказал «бешеных»! А ты чем слушал?

— Ну и что, что сказал?! — возмутился Мартин. — Заболела псина, бывает!

— А ну тихо! — прикрикнул на них Кристофер.

Если бы у Леопольда была его винтовка, сейчас было бы самое время стрелять… В конце концов, эти трое напали первыми, были вооружены — и никто бы не смог обвинить его в том, что он нарушил закон. Однако у Леопольда не было винтовки, а та, которую он считал своей, оказалась исключительно городской. И в кабинете мэра её у него с позором забрали. Так что с оружием было плохо…

Но за спиной Леопольда, Беллы и Патриции была церковь, а у церкви были крепкие двери. Именно туда и бросились попавшие в ловушку молодые люди.

— Стоять! — заметив их бегство, Кристофер выстрелил, не задумываясь, но пуля прошла в стороне, только выбив щепки из церковной стены.

Чудом спасшись, Леопольд с сёстрами заперли двери на засов, не обращая внимания на крики бабушки-сторожа. А затем принялись оглядываться в поисках спасения, но другого выхода из церкви здесь не было. Тем временем Кристофер, Поль и Мартин добежали до двери и попытались её выломать.

Пока всё это происходило, никто не обратил внимания, как на площадь по улице сбоку от церкви выехали три касадора… Они направлялись на Большой Рынок, чтобы пополнить припасы. Но происходящее у церкви привлекло их внимание. Касадоры как раз застали момент, когда Леопольд с сёстрами вбежали внутрь. После чего один из них, мрачный и заросший щетиной, проговорил:

— Да это же тот парень, Польди… Который с нами от хаблов отбивался!

— Да, точно, Дан! — вспомнил второй касадор. — Помню его…

Третий касадор ничего не сказал: он всё ещё страдал от боли в погрызенной ноге. Поэтому с решительным видом достал револьвер и молча ткнул им в направлении Кристофера и его подпевал.

— Согласен, Ган! — подтвердил Дан. — Что-то мне не нравится, как эта троица себя ведёт…

Друзья направили воллов ко входу на территорию церкви. Дан спрыгнул первым и спокойно двинулся к трём дебоширам, всё ещё пытающимся выбить дверь. Следом за ним шёл Мигель, а Иоганн прихрамывал позади.

— Так-так-так! — сказал Дан, рассматривая боевитых горожан.