были вполне легальны. У них здесь имелся даже небольшой кинотеатр. Отдельной кляксой был выделен «чёрный рынок», расположенный на первом этаже возле складов, на нём можно было купить различную гражданскую продукцию, которую управление не могло официально заказывать и более тяжёлые наркотики. По-видимому, командующей базой махнул на существование чёрного рынка рукой и не стал его запрещать. Лучше уж так, чем если они уйдут в подполье и станут продавать неизвестно что. Тут же, в терминале, можно было посмотреть свободные, жилые ячейки и снять что-нибудь на несколько дней — цены, в зависимости, от уровня комфорта плавали от 100 до 3000. В принципе, если ты очень успешный предприниматель и сумел хорошо организовать свой бизнес, то на базе можно было поселиться на ПМЖ, несмотря на штрафные санкции со стороны правления. Никому особо не интересно, как ты зарабатываешь очки — есть и всё, ежедневный налог выплачиваешь, то вообще отлично. Маша выбрала небольшую столовую — кафе, минутах в десяти от того места, где она сейчас находилась и собиралась по пути немножко полюбоваться местной анархией. Главное, не сворачивать в подворотню, где нет камер. И за десять минут Маша окончательно убедилась в том, что она бы не прочь сжечь тут всё к чертям собачьим. Люди здесь не жили, а прибывали. Заскочив на станцию, наёмнику нужно поскорее обдолбаться, напиться, натрахаться, потому что каждая новая ходка может стать последней. Поэтому, Маше начало казаться, что она попала в какой-то сюрреалистический Вавилон или Содом с Гоморрой. По пути к кафе она нашла довольно-таки открытый перекрёсток, откуда открывался красивый вид на пару соседних башен, но впечатление испортили парочка геев, занимающихся сексом прямо напротив Маши на перилах.

— Блин, живая иллюстрацию поговорки «Лучше нет влагалища, чем очко товарища» — Проговорила в слух свои мысли Маша. — И ведь не боятся же упасть?

И как только она это сказала, прямо перед её носом вниз, ласточкой, пролетел какой-то мужик. Лететь ему было высоко, так что Маша даже успела увидеть приземление. Судя потому, что несчастный летун больше не двигался, горы мусора его не спасли.

«Интересно, а что они делают с телами?» — Задумалась Маша. — «Может быть, мне получится перекупить их по цене мусора.»

Но не общая анархия, не прыгун и сношающиеся где попало люди, больше всего выбесили Машу, а троица идущих ей на встречу людей. Крепко сложенная высокая женщина, с волосами чёрного цвета, выбритыми висками и пирсинг — кольцами в носу и губе. Из одежды на ней был плащ, брюки и высокие сапоги без каблуков, но с железными вставками. У этой валькирии под плащом из верхней одежды ничего не было, и большую грудь пятого размера, с рельефным перекаченным прессом, могли наблюдать все желающие. Второй из этой компании был мужчина, такой же громадный. Какого цвета волосы было непонятно, потому что на голове у него была красная бандана, а глаза прикрывали солнцезащитные очки. Плаща на нём не было, но штаны и обувь, видимо, были типовыми для всех наёмников, собственно, именно в таких сейчас расхаживал Машин мимик. Третьим персонажем из компании была девчонка лет восемнадцати, голая, бритая наголо и с совершенно флегматичным на всё взглядом, а ещё у неё между ног обильно текла кровь. Компашка шла, положив друг другу руки на плечи, и, видимо, двум из них было весело, так как они пели какую-то пиратскую песню.

«Это уже не месячные, а какая-то внутренняя травма.» — Подумала Маша, глядя на девчонку между мужчиной и женщиной. — «Придурки! Да её в больничку надо скорее.»

По-видимому Маша слишком пристально стала их рассматривать, чем и привлекла ответное внимание.

— БА! Да это же Гомер! — Обрадовалась женщина. — А я думала, тебя зерги сожрали.

— Не дождётесь! И это не они меня, а я их сожрал.

— А сейчас чем занимаешься?

— Пока ничем, я только сегодня вернулся из патруля. Кстати, вы не хотите ко мне в команду? У меня с недавних пор освободилось место для пилота и стрелка.

— Не, спасибо, я люблю скорость и ни за что не откажусь от своего геллиона. Рекс, а ты?

— Не сойдёмся характерами — я одиночка по натуре. — Ответил мужчина в бандане.

— Это, Гомер, раз уж ты всё равно ничем не занят, то может сообразим тройничок?

— Нет, спасибо. Я только что из патруля — было жёстко. Из — за потерь среди экипажа несколько дней не спал. Мне сейчас больше хочется просто поесть нормальной еды и поспать часов десять.

— Жаль, я люблю когда в мою розетку вставляют два зубца.

— А что с девчонкой? — Решила Маша увести разговор в сторону.

— Какой? — Валькирия посмотрела по сторонам, не замечая в упор лысую и голую девушку прямо перед собой. — А, ты об этой!

Женщина положила девчонке на голову свою большую ладонь, повертела её по сторонам и поцеловала в висок.

— Мы купили её в честь удачного рейда, но она нам уже надоела. Завтра утром у нас рейд к зергам, а заморачиваться с её продажей не охота. Ну Рекс предложил напихать ей в киску бритвенных лезвий и поспорить на деньги сколько она пройдёт. Кстати, сколько уже?

— Два километра.

— Чёрт, проиграла. — Оскалилась женщина. — Ладно, бывай Гомер.

Рекс и валькирия потеряли весь интерес к Гомеру и побрели дальше, оставив позади себя и ресоциализованную девушку.

— Эй ребят, а девушка? — Попыталась притормозить их Маша.

— Ах да, чуть не забыла. — Вспомнила валькирия и обратилась к бритой. — Спрыгни вниз.

Маша дернулась было обратно, собираясь удержать бритую от прыжка, но не успела. Ресоциализованная беспрекословно выполнила приказ. А парочка отдыхающих уже отошла на несколько десятков метров и не видели, как Гомер смотрит вниз, не в силах закрыть рот от ужаса.

«Спокойно, Маша, спокойно. Это не они приказали ей себя убить, это ресоциализация. Её личность уже была мертва. Чёрт, раньше я считала Керриган законченной психичкой и маньячкой, развернувшую настоящую войну с миллионами гражданских жертв ради своей мести. А теперь понимаю — не всё так просто. Да эта девочка по сравнению с Арктуром Менгском просто мелкая шалунья. Ни за что не поверю, что он не в курсе всего что здесь происходит. А вот то, что это была его идея — охотно. Уж кто кто, а он заслужил свой паяльник в заднице.»

Глава 9

Небольшая кафешка, всего-то на пятнадцать столов, Маше понравилась. В основном тем, что была пуста на две трети, а имеющиеся люди вели себя тихо и прилично. Всё здесь