— Значит, ты больше не занимаешься медициной?

— Нам так много нужно обсудить, Шарлотта. Я не думаю, что танцпол на этом благотворительном балу — подходящее место. Встретимся вечером, выпьем по стаканчику, и тогда мы сможем поговорить как следует.

Он звучит так властно. То есть, он всегда был таким, но теперь я смотрю на него по-другому. Слабый человек, который предпочел мне свою жену, вместо того чтобы бороться за то, чего, по его словам, он всегда хотел. Я игнорирую его комментарий, любой ценой избегая оставаться с ним наедине.

— Как долго вы с Джулианом вместе?

И вот оно.

Я ждала, когда он заговорит о Джулиане.

Гнев снова берет верх, разрушая момент.

— Почему, Лекс? Разве это важно? А как насчет тебя? Полагаю, ты больше не с Самантой, раз подцепил другую блондинку.

Я чувствую, как температура в комнате поднимается, или, может быть, это только я.

— Успокойся, Шарлотта. Мы с Самантой больше не женаты, и Адриана свела меня с Брук только на сегодняшний вечер.

Это чувство ревности — эмоция, к которой я больше не привыкла. Я не имею права ставить под сомнение его личные отношения, как и он не имеет права ставить под сомнение мои.

— Почему ты спрашиваешь? — на его лице появляется ухмылка, — Ты ревнуешь?

Какая наглость. К счастью, группа прекращает играть, и толпа перестает танцевать, чтобы поаплодировать им. Выпустив свою руку из его хватки, я пользуюсь возможностью попрощаться.

— Спасибо за танец, Лекс.

Уходя, я оставляю его одного на танцполе, замечая Рокки и Никки, стоящих у нашего столика. Мне нужно, чтобы мои друзья вытащили меня пинками и криками в настоящее. Эти воспоминания берут надо мной верх, и я знаю, что это порочный круг, в который можно попасть.

— Ну и партнер по танцам у тебя, Чарли, — Рокки хмыкает.

— Кто такой Але… то есть Лекс?

— Э, да, Лекс Эдвардс. Генеральный директор-миллиардер. Мистер Плейбой. Ты можешь стать его первой брюнеткой.

— Откуда ты все это знаешь?

— Чарли, он всегда в социальном разделе, ну, знаешь… с кем он встречается, что носит.

— Подожди. Ты читаешь социальный раздел? — спрашиваю я, пытаясь сдержать смех.

— Да, но если тебе от этого станет легче, он сейчас ни с кем не встречается.

Удивительно, но мне действительно становится легче, но я быстро сглатываю это чувство. Почему меня это вообще волнует?

— Можно мне вернуть мою девочку? — руки Джулиана обхватывают мою талию. Он кладет голову мне на плечо, крепко прижимается ко мне и целует шею. Я обхватываю его голову, приветствуя его прикосновения любящей улыбкой.

Но внутри стена, которую я возвела много лет назад, начала трескаться.

Через всю комнату глаза Лекса находят мои, его взгляд раздевает меня догола. Его губы оттянуты назад, обнажая зубы с яростным выражением лица.

С каждой унцией силы, которая есть во мне, я отворачиваюсь, перемещая свое тело так, чтобы оказаться лицом к лицу с Джулианом.

Это человек, за которого я собираюсь выйти замуж.

Это человек, с которым я собираюсь провести остаток своей жизни.

Я наклоняю голову, двигая губами к Джулиану, и отчаянно целую его. Когда мы оба отстраняемся, я смотрю в его заботливые глаза и напоминаю себе, кого я люблю.

Но мое сердце молчит, и тишина кричит о моей слабости.

И точно так же голос Лекса звучит у меня в ухе, разрушая стену последней опоры прочности.

Пятнадцатая глава

Чарли

— Милая, когда я смогу сделать тебя своей женой?

Джулиан прерывает мои мысли, и, сама того не подозревая, я как никогда нуждаюсь в проверке реальности. Мы не говорили о планировании свадьбы, поскольку он сделал предложение всего несколько дней назад, но в глубине души я сомневаюсь, что он чувствует мои колебания и пытается направить меня в нужное русло.

— Это зависит от того, собираешься ли ты увезти меня в свою пещеру?

— Для тебя — все, что угодно, — он усмехается, притягивая меня ближе к своему телу.

Потерянная в этом моменте, наполненном обещаниями новой совместной жизни, я улыбаюсь, прижимаясь к нему. Больше всего на свете мне нужно чувствовать себя желанной, чувствовать, что меня любят. Мои глаза встречаются с глазами Лекса в другом конце комнаты. Он не отрывается от моего взгляда. Чувство вины проносится сквозь меня, разрывая так, что я и представить себе не могла, что это случится снова.

Но на этот раз все перевернулось, и у меня есть кто-то, кого я могу назвать своим. Я не тот человек, который смотрит со стороны, ломая голову над тем, что происходило за закрытыми дверями.

Наконец-то я счастлива, мой мир больше не разрушен. Глядя на Лекса, я понимаю, что не могу туда вернуться. Все мои счастливые воспоминания о нем омрачены трагическим концом. Я не могу смотреть на него, не вспоминая наше прошлое. То, что у нас было, — это не школьная влюбленность, как бы я ни пыталась продать себе эту историю.

— Чарли?

Я поворачиваюсь и вижу Адриану, стоящую рядом со мной. Единственный человек, который так много значил для меня, но она снова причинила мне боль, оставив меня приводить себя в порядок. Судила меня, когда знала только половину правды.

— Это ты… ты, — ее голос дрожит, эмоции нарастают, пока она пытается вымолвить слова, — Чарли… Мне очень, очень жаль, — слёзы стекают по ее красивому лицу, глаза затуманены слезами. В то время она была молода и поступила так, как поступают большинство девушек. И все же я не могу игнорировать боль от ее предательства, когда она бросила меня, не дав мне даже объясниться.

Но я была тем, кто играл с огнем, или, лучше сказать, с ее братом.

Я отпустила Джулиан и крепко обнял ее, желая простить ее, чтобы мы могли возродить нашу дружбу. Все в ней кажется знакомым, и на секунду я задумываюсь, не так ли