меня на руки, и куда-то несёт… Темнота…

Лиля

Очнувшись после глубокого обморока, мне сообщили что Сергей жив, но он в коме.

К нему меня больше не пускали.

Целую неделю я находилась в подвешенном состоянии. Ни жива, ни мертва. Мысленно думая как уйти из жизни, если вдруг он умрёт. Понимала что без него я не смогу жить.

В мольбе просила всевышнего не забирать его. И тут же просила его, если заберёт, то только со мной.

Мама проводила со мной весь день. Вечером и на всю ночь её сменяла Ритка.

Аппетита не было. Еда в горло не лезла. Мама с Ритой пытались меня накормить. Безуспешно.

Я часами стояла на против реанимационного отделения, не сводя глаз от двери. На меня весь персонал отделения сначало смотрели с сочувствием, потом как на сумасшедшую.

Да, наверное так я и выглядела.

Почему? В голове прокручивала только один вопрос. Почему мне нельзя к нему? Чем я могу навредить? Может если я буду рядом, поговорю с ним. Он это почувствует, и очнётся.

А может меня обманывают. И он умер. А меня просто жалеют и не говорят. Может ждут когда я поправлюсь окончательно, а потом всё расскажут.

В голову лезли всякие дурные мысли. Я пыталась гнать их прочь, не помогало.

Каждый раз когда из реанимационного отделения кто то выходил, я с надеждой смотрела спрашивая как он. В ответ только немое покачивание головой, нет.

Семь дне. Уже семь дней как он в коме. Мама пыталась меня подбодрить. Утешала всякими рассказами, похожих случаев. Что бывало люди и до года в коме проводили.

Год. Я точно свихнусь. Для меня семь дней как вечность.

В палату забежала радостная медсестра.

— Очнулся! Он очнулся!

Я не помнила себя от счастья. В это момент я сидела около окна. Ноги стали ватными. Я подскочила, но шагу сделать не смогла. Села обратно. Потом опять встала. Посмотрела на маму потом на Таню. Так звали медсестру.

За неделю прибывания в больнице. Я уже всех знала по именно.

— Я хочу к нему. — еле шевеля губами, только и смогла проговорить. И разревелась.

— Дурочка. Ну чего ты плачешь? — обратилась ко мне Таня. — Всё же хорошо. Он очнулся. Динамика у него хорошая. Да же поговорил немного.

— Я хочу к нему. — опять повторила я. Уже немного громче. И посмотрела на маму. Она тоже вытирала слёзы и улыбалась.

— Лиль, к нему пока нельзя. У него врачи. Как выяснят что кризис миновал. Тебе сразу разрешат зайти к нему.

Неделя. Целых семь дней. Семь суток я его не видела. А сейчас узнав что он пришёл в себя, и нельзя его увидеть. Это хуже любого наказания.

К нам в палату зашла Валя. Медсестра которая дежурит в реанимации у Сергея.

— Лиля! — обратилась она ко мне. — Сергей зовёт тебя. Прям требует тебя увидеть. Врачей не слушает… Ну в общем, тебе разрешили к нему прийти. Боятся что он разнервничается и ему плохо станет.

Не помня себя от счастья, я выбежала из палаты.

— Лиля подожди. — окликнула меня Валя. — Хочу предупредить. Ему нельзя нервничать и напрягаться.

— Я всё знаю.

Зайдя в реанимацию, я посмотрела на Сергея. За неделю он изменился. Щёки впали, недельная щетина, круги вокруг глаз. Любимых глаз.

Я подошла и присела на край кровати. Молча смотрела на него. Боже, какое это счастье видеть его, живым.

Кислородную маску ему сняли, но какие-то трубочки у него из носа торчали.

Сергей открыл глаза, улыбнулся посмотрел на меня.

— Девочка моя! Ты в порядке? — хриплым голосом спросил он.

Я зажмурилась, покачала головой. Слёзы всё же предательски потекли.

Сергей протянул руку, прикоснулся моей щеки.

— Девочка моя любимая. Ты плачешь? Ну всё же хорошо.

Я здоровой рукой схватила его руку, и крепче прижалась к ней щекой. Слегка по тёрлась об нее, закрыв глаза.

Конечно, теперь уже всё хорошо. После того ада в котором я неделю провела.

— Что с рукой? — спросил Сергей.

Я открыла глаза, и улыбнулась.

— Не переживай. Уже всё хорошо.

— И всё же? — стоял на своем как всегда.

— У нас одна пуля на двоих. Прошла через тебя, застряла в моём плече.

— Вот значить как! — удивился Сергей. Потом улыбнулся и добавил. — Ну теперь мы повязаны с тобой на века.

Я с улыбкой кивнула в знак согласия.

— Шрам останется. — всхлипнула я.

— Ни чего страшного. Мы вместе подберём красивую татушку, спрячем его. — и провёл нежно по плечу, по верх бинтов.

Я только кивнула.

— Ну что, вы убедились что с вашей драгоценной всё в порядке?

В реанимацию зашёл врач.

— Да. — коротко ответил Сергей. — Спасибо доктор.

— Ну я вижу что она на вас действует по лучше лекарств. Вон и давление пришло в норму. И румянец появился.

Сергей улыбнулся, сжав мою руку.

— Она лучше лекарств. Витаминка моя.

— Ну а теперь попрошу вашу витаминку выйти. К вам рвётся на приём отец.

Мне очень не хотелось оставлять Сергея. Но и Андрей Сергеевич тоже не меньше меня хочет его увидеть. Я наклонилась, поцеловала Сергея, и нехотя покинула реанимацию.

За дверью расхаживал туда обратно дядь Андрей. Увидев что я вышла, сразу направился ко мне.

— Ну как он? Лиля!

— Уже хорошо! — с облегчением вздохнула, и обняла дядю Андрея.

Глава 25

Лиля

Через неделю мои бинты сменил пластырь. Меня выписали. Как хорошо что я левша. А то бы долго не смогла бы приступить к работе, рукой хоть немного шевилила, но полноценно работать ей не могла. Да и ночами она поднывала.

Сергея ещё не скоро обещали выписать. Я металась между больницей и работай. Сергей попросил меня привезти ему рабочий ноутбук. Вопреки всем запретам, он дистанционно работал.

После нашего попадания в больницу, мы сильно выпали из сроков. Хорошо что Андрей Сергеевич решил остаться и помочь мне.

Сергей меня ругал.

— Отец справится сам, а тебе ещё поправиться нужно.

— Кто бы говорил! — возмутилась я. — Сам как три недели назад в коме был, сейчас сутками за ноутбуком работаешь. Тебе что врач сказал? Не напрягаться.

Я подошла к нему, и забрала ноутбук.

— Вижу что ты ещё даже не пообедал. Но по ужинаешь ты обязательно. Мама на лепила специально для тебя вареники с творогом, как ты заказывал.

Я стала доставать из сумки контейнеры с горячим ужином.

Мама решила остаться у меня. Пока Сергея не выпишут. Пока мы с дядь Андреем работаем, мама хлопочет с приготовлением, того что пожелает Сергей. Звонит ему, спрашивает