5 октября 2-й батальон получил приказ взять Лепешкино после атаки «Штук» (Ю-87) и затем подойти к Ивановскому. Первоначально все шло хорошо, но, когда группа фон Лаухерта атаковала Мценск, она столкнулась с большими силами противника, имевшего танки, «катюши» и пехотные подразделения. С трудом и тяжелыми потерями удалось продвинуться лишь до возвышенности к востоку от моста. Дальше пройти не удалось.

6 октября танковая бригада получила приказ наступать на Мценск силами 5 танковых рот, мотоциклетного батальона, зенитной батареи 88-мм орудий, дивизиона тяжелых реактивных минометов и 2 артиллерийских дивизионов. Танки выступили в 9:00 после короткой артиллерийской подготовки. Противник оставил свои позиции. Мост через речку Роковая был подготовлен к подрыву, а броды по обоим берегам заминированы. Несмотря на это, мост попал в наши руки целым. Затем танки пробились вперед к возвышенности на противоположном берегу реки. Там были вкопаны 4 советских малых танка, а также установлено 7 противотанковых орудий. Они открыли огонь. После короткой схватки боевые машины противника были уничтожены, а противотанковые орудия смяты. Русские стрелки из своих окопов бросали ручные гранаты по нашим наступающим танкам. Мотоциклисты уничтожили русских пехотинцев в ближнем бою.

Когда наши танки достигли высоты, их обстреляли тяжелые русские танки. Наш танк был подбит. Экипажу удалось выбраться из него без потерь.

Завязалось неравное танковое сражение. Снаряды из орудий наших танков рикошетили от тяжелой брони русских танков. Вражеские же снаряды без труда пробивали лобовую броню наших танков. Чтобы немного уровнять шансы, на позиции установили 88-мм зенитное орудие. Ему удалось подбить танк противника, но затем оно получило прямое попадание. Командир батареи был ранен; артиллеристы расчета убиты или тяжело ранены. Вторая зенитка после трех выстрелов также получила прямое попадание. Затем наши танки отступили к гребню высоты достаточно далеко для того, чтобы задействовать только свои танковые орудия. Русские войска подошли ближе. Мы ничего не могли с этим поделать. Русские открыли огонь прямой наводкой с берега реки. Появились раненые. Был ранен адъютант 1-го батальона, обер-лейтенант Эссер.

Нам противостояло 25 тяжелых русских танков, и мы ничего не могли с ними поделать. Они постоянно держались на дистанции. Оттуда они могли без труда нас подбивать, а орудия наших танков не могли их пробить[38]. Несколько наших танков были подбиты. Мы еще немного отступили с холма. Наступать в этот момент было немыслимо. В районе объектов удара открыли огонь две артиллерийские батареи. Им удалось подбить один русский танк прямым попаданием. То, что русские танки пошли вперед, сделало ситуацию критической. Возвышенность, на которой мы находились, не слишком подходила для обороны, поскольку наши позиции просматривались с обеих сторон. Постепенно мы пришли к выводу, что нам, вероятно, следует оставить проклятый плацдарм.

Спокойно и организованно колесные машины и дивизион тяжелых химических минометов отступили по мосту. Мотопехота отошла назад небольшими группами.

На склоне впереди в этот момент остались только танки, 105-мм орудие и 6-я рота 103-го моторизованного артиллерийского полка. 8 русских танков перешли в наступление. Когда они перевалили за гребень холмов, один из них был подбит 105-мм орудием, а остальных вынудили отступить. Наши боевые машины медленно вернулись на холм. Началась новая танковая атака противника, на этот раз вперед шло 25 машин. Наша рота отступила. Десяти русским танкам удалось продвинуться вплоть до артиллерийских позиций; остальные 15 обеспечивали точное огневое прикрытие.

В этой критической ситуации ни у кого из бойцов не сдали нервы. Артиллерия и танки вели огонь из всех имеющихся стволов. Русские вплотную подошли и окружили наши позиции, но ни один расчет не бросил орудия. В некоторых случаях танки противника были всего в 10–20 метрах от огневой позиции. Три русских танка были подбиты нашим артиллерийским огнем, который велся прямой наводкой. Обер-лейтенант Краузе устроился в засаде под прикрытием зелени и прямой наводкой подбил два русских танка. Аналогичным образом русский танк удалось подбить лейтенанту Кёнигсфельду.

У одного русского танка заглох мотор. Лейтенант Кремер и фельдфебель Алльгайер воспользовались благоприятной возможностью. Они вспрыгнули на стального колосса, широко распахнули люк доступа моторного отсека и топором уничтожили стартер. Русские развернули башню, и двое наших прокатились, схватившись за нее. Затем они залепили смотровые щели грязью. Немецкий артиллерист, которого танк переехал и чья стопа застряла в ведущем колесе, был освобожден. После этого слепого монстра облили топливом и подожгли[39].

Затем большая часть русских танков была подбита; остальные обратились в бегство. После этого боевая группа получила передышку, и танки отошли на противоположный берег реки. Оборонительные позиции оборудовали у ближней стороны дороги. В ходе ожесточенного танкового боя полковник Шнайдер и майор фон Лаукат лично корректировали огонь орудий. Танк командира бригады при отходе был поражен русским снарядом. Начальник связи бригады, лейтенант Небель, был тяжело ранен.

В это время стало темнеть. Противник больше не проявлял активности. Началась вьюга. Бойцы боевой группы промокли до костей. Укрыться было негде. При тех силах, которыми располагал противник, новой атаки можно было ожидать в любой момент. Поэтому мосты и железнодорожный переезд были основательно заминированы.

7 октября наступление 4-й танковой дивизии на Мценск натолкнулось на массу танков русской танковой бригады вблизи железнодорожной станции Отрада. В танковом бою обе стороны понесли тяжелые потери. Продолжение фронтального наступления по магистрали было пресечено благодаря умелому расположению вражеских танков. Некоторые из них были вкопаны в землю. Во второй раз танковый полк вынужден был отступить перед лицом численного превосходства противника[40]. Моральный дух упал.