Мотоциклетное тарахтение с трудом пробилось в загруженный дракой мозг Полякова, и, с визгом разворачиваясь рядом, обдавая грязью и Пашку, и Терлоева, рядом затормозила его амазонка верхом на рычащем рогатом звере.

— Командир, не рефлексируй, — она мотнула головой за спину.

Пашка вскочил в сидение, как ему показалось, на скаку: скутер чуть не умчался из-под его задницы. Он вцепился в Дашу, нависая над ней.

— Очкошник! — заорал ему вслед противник, хлопая дверцей автомобиля.

— Они сейчас нас тупо зажмут, — крикнул сквозь треск мотора Паша.

— Пусть попробуют! — крикнула в ответ Несветаева, проскакивая под шлагбаум направо.

Поляков обернулся. Рычаг опустился. Очередной ангар, к которому свернула девчонка, оказался автомойкой и крытой стоянкой. Здесь она, похоже, оставила вчера своего двухколесного друга. Шлагбаум вторых ворот, с противоположной стороны, был тоже поднят, и, наклонившись, протискиваясь под ним, Даша отсалютовала рукой куда-то вверх, видимо, в камеру. Палка поехала вниз.

— Думаешь, его остановит шлагбаум? — крикнул Поляков.

— Нет, но задержит, — возразила Дарья и ещё поднажала.

Она петляла партизанскими тропами, о существовании которых Кощей даже не подозревал. Мимо пролетали грязно-серебристые заборы промышленной зоны. Пашке было приятно тискать девчонку, но возвышаясь над нею на полторы головы, он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Давай поменяемся, — снова крикнул Кощей.

— Не в этой жизни! — бодро ответила Дарья, взревев газом.

Ветер дул ему в глаза, вызывая слезы, по подбородку стекала капля крови, тело ныло от ударов, но внутри всё пузырилось от адреналинового отходняка. Освобождение Дарьи, драка, чудесное спасение из рук Терлоева и монтировки, стремительно проносящиеся мимо незнакомые брутально-индустриальные ландшафты… Всё это было первозданно-дико и будило в душе какие-то первобытные инстинкты.

Когда местность вокруг стала более-менее узнаваемой, Паша понял, что они несутся к Несветаевой домой.

Припарковавшись у самого подъезда, Дарья трепыхнулась:

— Павел Константинович, вы там живой? А то лежите на мне, как недвижимость.

Кощей тут же продемонстрировал, что он «движимость», скользнув ладонью вверх по ее грудной клетке. Даша перехватила руку на подходе к недобуферам.

— Вставайте, вставайте, нечего симулировать летальный исход! — буркнула она, отгибая по одному пальцы Кощея и выбираясь из-под его туши.

— Мы снова будем играть в медсестру и бойца? — Паша заинтересованно выпрямился.

— Павел Константинович, говорю честно: я вас не донесу.

— Значит, придется по старинке, — он слез со скутера, убедился, что драка закончилась без серьезного членовредительства и подхватил Дарью на руки. Прижал к себе. И его затопила совершенно непонятная и неожиданная нежность.

— Павел Константинович. — Дарья похлопала его по плечу. — Вас этот страшный восточный мужчина по голове не бил?

— Бил, — честно признался Кощей.

— Так вы меня на ноги поставьте, а? А то вы ведете себя как-то… странно. Вдруг у вас какие-то последствия отсроченные. Может, нужно скорую вызвать?

— Не нужно скорую, — радостно признался Паша, которого всё еще кружило от избытка эмоций.

— Давайте поднимемся и спокойно вас осмотрим, — девчонка червячком заворочалась в объятиях, и он нехотя отпустил добычу.

— Я вот он весь! — распахнул руки Кощей.

— Вы себя нормально чувствуете? — Даша потянула его за руку к подъездной двери. — Такое ощущение, что вы сейчас допинг-контроль не пройдете, — добавила она недовольно.

Он кивнул и, счастливый, как на буксире, поплелся за Несветаевой.

Они поднимались молча.

Рука Дарьи был ледяной, и Паша думал, что, к счастью, им всего на второй этаж. Сейчас они войдут в квартиру, и он… Подниматься было всего-ничего, но Паша успел представить несколько вариантов событий, в итоге которых неизменно они голые оказывались на ее диване. С разными промежуточными остановками. Конечно, отсутствие буферных объемов печалило. Зато сколько технических возможностей на весу!

Дверь за ними захлопнулась, и Паша страдал над выбором, чего начать. Всё виделось таким вкусным…

— Павел Константинович, почему вы пошли за мной? — с ходу наехала на него Дарья, выбивая из расслабленно-мечтательного состояния. Он даже растерялся в первый момент.

Девчонка развернулась, снимая надетую через плечо сумочку, и швырнула на полочку ключи.

Такого подвоха Кощей не ожидал.

— Так вы, Дарья Владиславовна, в смысле, шли на встречу с Джабиром, а я вам помешал? — выкатив глаза от изумления, поинтересовался он.

— Я этого вашего козла во…, простите, уважаемого знакомого, впервые вижу. Вопрос не об этом: почему вы меня преследовали?

— Хотел убедиться, что вы благополучно добрались до своих знакомых. Они там, наверное, беспокоятся, вас ожидая? Вы же к ним так спешили! — вспыхнул Паша.

— Да, кстати, беспокоятся, — она повесила свою куртку, ворот которой был испачкан Пашиной кровью, рядом с его пальто. — Я им сейчас позвоню. А вы бы пока… переоделись… — быстро отвела она взгляд в сторону, прикусив нижнюю губу. Да что это такое! — А я брюки зашью.

И присела на одно колено, расшнуровывать ботинки.

Паша бросил взгляд на ширинку. Ниже, в провисшую бахромой прореху, проглядывали веселенькие, черные с задорной хохломской росписью, боксеры.

Ну не рваные же семейники! Тем более, Поляков всё равно планировал Дашу с ними познакомить. Правда, при других обстоятельствах…

Избавившись от обуви, Даша, прихрамывая, прошла в комнату. Кощей двинулся следом, раздеваться, но ему сунули в руки сложенное банное махровое полотенце и указали на ванную.

— Идите. Мне тоже нужно переодеться, — распорядилась хозяйка, поднимая со стола гарнитуру.

Проходя в прихожую за телефоном, она подтолкнула Пашу в нужно направлении.

Тот послушался. Снял пиджак — тоже разошедшийся подмышкой. Разодранные брюки. И даже воду включил в ванне. Чтоб два раза не ходить. Но мысль о том, что Дарья сейчас разговаривает со своим приятелем (или кем там она собиралась встречаться?), подгорала у Паши в солнечном сплетении не хуже изжоги. Он бесшумно открыл дверь, на цыпочках прокрался по коридору и заглянул из-за угла в комнату, благо двери там не было.

— Да, простите, — говорила девчонка, стягивая брюки. Она стояла спиной к двери, и Кощею открылся восхитительный вид на попку в кружевном белье. Ничего так, кстати, попка оказалась, в одежде было не так заметно. И весь… габитус в таком ракурсе так и просил… внимания.

— К сожалению, непредвиденные обстоятельства, — продолжала она невозмутимо, расстегивая блузку.