расспрашивала, тем очевиднее становилось, что Майя никогда не найдет ответа вне себя. Он был заперт внутри нее, спрятан в те часы, которые она потеряла. Доктор Барри сказал бы, что она балансирует на грани психоза, но Майя впервые с тех пор, как посмотрела видео, почувствовала, что кое-что у нее получается. Она встала с кровати, подошла к книжной полке, потянулась за старым конвертом из плотной бумаги, но нащупала пустоту.

Она вспомнила, что это больше не ее комната. Должно быть, она что-то перепутала в темноте. Она включила свет и поняла, что понятия не имеет, где сейчас находится рукопись. Она обыскала шкаф, письменный стол, ящики своей старой прикроватной тумбочки. Она натянула обратно одежду, которую сняла чуть раньше, потому что та была мокрой от пота, с трудом влезая в свои влажные легинсы и рубашку с длинными рукавами. Она проверила каждую полку в гостиной. Она знала, что мама ни за что не избавилась бы от книги ее отца.

Если только… Что если она случайно пожертвовала ее Гудвилл?

Бренда попросила ее приехать домой и забрать все что нужно, прежде чем комната будет сдана в аренду на Airbnb. Но Майя не приехала. Она откладывала это на недели, потом на месяцы, пока Бренда не объявила, что отдает все в Гудвилл, а Майе, которая в то время сидела на таблетках, было все равно.

– Нет, – прошептала она теперь. – Нет, нет, нет… – Она вспомнила лицо своего дедушки, когда он протягивал ей книгу. Бесценные строки. Слова ее отца. Она несколько раз прошлась взад-вперед, теребя волосы.

Потом вспомнила о подвале. Может быть, мама блефовала насчет Гудвилла; может быть, все, чего она хотела, – это чтобы ее дочь вернулась домой. Ступая осторожно, чтобы не разбудить маму, девушка поспешила вниз.

В детстве подвал пугал ее. Здесь было холоднее, чем в остальном доме, и пахло плесенью. Длинная комната, в которой становилось тем темнее, чем дальше ты заходил. Первой стояла стиральная машина с сушилкой и комод, который служил складным столиком. Затем полка, уставленная кухонными прибамбасами и остатками поделок. Банка с шариками. Банки с краской, мороженица. А еще коробки с книгами, кроме той, которую она искала. Она пошла глубже и принялась рыться в контейнерах с одеждой. «Пожалуйста, будь здесь, пожалуйста, будь здесь!» Уже стоя на коленях, она открыла ящик и обнаружила покрытый пылью чайный сервиз. В другом лежали настольные игры, в которые она любила играть: «Сорри!», «Морской бой», «Клюэдо». Все они были здесь – мама их сохранила. Волна благодарности поднялась в груди Майи. Она нашла книгу своего отца в коробке с другими рассказами, которые ей когда-то нравились, – теми, что стояли на ее старой полке. Она отнесла ее наверх и начала читать.

Двадцать три

Я забыл, что был сыном королей.

Так назвалась книга ее отца. Майя вывела эту строчку по-английски на первой странице мраморного блокнота, где записала свой перевод. Он оказался вложен в конверт из плотной бумаги вместе с сорока семью страницами рукописи.

Девушка обрадовалась, найдя блокнот. Прямо сейчас у нее не хватило бы сил разбираться в испанском. Перевод и в семнадцать лет явился для нее серьезным испытанием. Поначалу было очень трудно, но потом, когда она освоилась, стало легче, хотя вполне возможно, что она просто настолько погрузилась в историю, разворачивающуюся у нее в руках, что часы пролетели незаметно. Она каждый день в течение почти двух недель трудилась над рукописью в библиотеке и как раз занималась последней страницей, когда познакомилась с Фрэнком.

Она работала скрупулезно, выискивая подсказки, пытаясь понять, в чем интрига. Тогда это было величайшей загадкой в ее жизни, не расшифрованной и по сей день. Держа блокнот в руках, она припомнила вопросы, которыми задавалась в тот момент. Вспомнит ли Гектор, что на самом деле он Пиксан? Получит ли свое наследство? Вернется ли он когда-нибудь снова домой? Воссоединится ли он со своими родителями?

Я забыл, что был сыном королей.

Что-то щелкнуло у нее в голове, когда она пробежала глазами по заголовку.

Название!

Возможно, ей нужно было отложить книгу на семь лет, чтобы увидеть самую очевидную подсказку, напечатанную на самой первой странице. Она была юной и неискушенной, сосредоточилась на само́й истории и незавершенном сюжете, гадая, что все это значит, и упустила, что название взято из стихотворения. Ее тетя говорила, что это была строчка из очень старого стихотворения, которое нравилось Хайро. Почему Майя не подумала об этом раньше? Ее отец любил поэзию – несомненно, произведение, которое он цитировал, должно было дать какой-то ключ к разгадке сюжета. В чем его смысл? Что именно Хайро пытался сказать?

На кровати образовался бардак, повсюду были разбросаны одеяла, подушки и листы бумаги. Она порылась в этом в поисках телефона и обнаружила, что он зажат между изголовьем кровати и матрасом. Девушка ввела название в строку поиска в кавычках.

Стихотворение сразу нашлось – у него была своя страница в Википедии. И как оказалось, это было не совсем стихотворение, по крайней мере, не в том смысле, в каком его понимала Майя, а гимн. «Гимн жемчужине». Каролина не шутила, когда говорила, что это старинная песня. Она была древней, ее автор неизвестен. Согласно Википедии гимн появился в апокрифических «Деяниях Фомы», которые, как поняла Майя, имеют какое-то отношение к Библии.

Она узнала, что «Деяния Фомы» относятся к третьему веку, но, очевидно, гимн был еще старше. Он появился в Восьмом деянии, где Фома спел его, находясь в темнице. В гимне рассказывалось о событиях, произошедших по меньшей мере за пару сотен лет до того, как были написаны «Деяния», – получалась история в истории. Никто не знал о ее происхождении, хотя в ней явно прослеживалось влияние народных сказаний.

Майе стало интересно, где ее отец мог обнаружить настолько старый гимн и какое отношение он имеет к роману, который он начал писать, если вообще имеет. Она прокрутила вниз до «Выдержек из текста» и прочитала:

Когда я был еще ребенком

И наслаждался великолепием богатств

В царском доме отца своего

И славой тех, кто воспитал меня,

Родители из нашего дома на Востоке отправили меня в дорогу,

Напутствовав и соглашение со мною заключив.

И запечатлели завет в сердце моем,

Дабы не забылся он:

«Коль ты, отправившись в Египет,

Добудешь жемчужину, таящуюся в самом центре моря

И охраняемую шипящим змеем,

Тогда вновь облачишься ты