– Ну-ну, – упрекает его Марго. – Он просто получает удовольствие. Если остальные из вас не так голодны, может быть, продолжим нашу экскурсию по Имре? А ваши друзья смогут присоединиться к вам позднее.

– Друзья? – У Кэроль в голове, видимо, сработал сигнал тревоги. – Погодите-ка секунду! Где Аркан?

Я оглядываю комнату. Пока Горог снимал меня на видео, красный рыцарь исчез.

– Сиди здесь, – велит мне Кэроль. – Мы должны его найти!

Я все еще жую, когда они выбегают из банкетного зала.

Понятия не имею, сколько времени прошло и сколько тарелок я успел зачистить. Я чувствую себя не таким голодным, каким был, когда мы пришли сюда, однако по какой-то причине моя потребность в еде только выросла. Моим рукам просто не хватает скорости, чтобы доставлять пищу ко рту. Я уже готов отказаться от посредничества своих пятипалых друзей и начать подносить тарелки прямо к губам, когда вдруг замечаю, что Кэроль вернулась. Она стоит в нескольких футах, не сводя с меня взгляда.

– Ты должен пойти со мной! – заявляет она.

– Погоди немного, – говорю я. – Я еще не наелся.

– Нет, сейчас! – не отстает Кэроль. – Аркан влип.

– Пускай Горог тебе поможет, – говорю я, раздраженный тем, что мне приходится прерывать жевание, чтобы произносить слова. – Он большой.

Я мог бы добавить, что Аркан мне вообще никогда особо не нравился, но не хочу тратить драгоценное время.

– Горог уже помогает. Он отвлекает эту женщину-робота, пока я хожу за тобой.

– На самом деле Марго не робот, – уточняю я. – Она…

– Мне глубоко плевать, кто она на самом деле!

Кэроль кричит так громко, что даже мои собратья за дальним столом поднимают головы. Интересно знать, как долго они пробыли здесь, думаю я с беспокойством. Кэроль продолжает, понизив тон, – я замечаю, что ее трясет:

– С этим местом что-то не так. Здесь происходят странные вещи. Поднимайся! – снова приказывает она.

– Я не уверен, что смогу, – признаюсь я честно.

Она упирает руки в бедра, ее ноздри раздуваются:

– Ты сказал, что пришел сюда с определенной целью. Что это была за цель, ты хоть помнишь?

– Чтобы найти Кэт, – бормочу я сквозь огромный кусок бизоньего мяса. Эти слова что-то значат, но в данный момент я не могу сообразить, что именно.

– Вот именно. Ты прошел весь этот путь, чтобы найти свою подругу, а теперь собираешься просто сидеть здесь, на этом адском курорте, пожирая виртуальную еду? Твоя подруга может быть через три двери отсюда, и ты даже не будешь знать об этом! Ты вообще любишь эту девушку или как?

Я никогда не говорил ни слова о том, что люблю Кэт. Но по какой еще причине я мог оказаться здесь? Слова Кэроль прорубаются сквозь все узлы, которые держат меня привязанным к стулу. Я бросаю взгляд на кучу еды в стоящей передо мной тарелке. Это фальшивое мясо выдуманных животных, однако я, должно быть, уже несколько часов не думал ни о чем другом – часов, которые я мог бы потратить на поиски Кэт. И тем не менее даже сейчас я жажду этого мяса. Мои пальцы сводит от желания ухватить еще хотя бы один кусок. И эта алчность ужасает меня. Вот что делает с тобой OW, понимаю я: он дает тебе то, чего ты хочешь. Единственный способ для меня пройти это испытание – постоянно напоминать себе, что есть одна вещь, которой я хочу больше, чем чего бы то ни было другого. Я хочу найти Кэт.

Я отодвигаю стул и встаю. Кажется, сейчас я еще голоднее, чем когда садился, но каким-то образом мне удается найти в себе силу воли, чтобы пройти через комнату к выходу. Оказавшись снаружи, мы с Кэроль минуем десяток открытых дверей, спускаясь вниз по красной спиральной дорожке, все глубже и глубже в недра вулкана. Здесь есть игорные залы, декорированные под лас-вегасские казино, где собрались немалые толпы, и ночные клубы, практически пустующие. Я не могу понять, почему одни из комнат пользуются настолько большей популярностью, чем другие.

Потом меня осеняет. Я мог бы сообразить с самого начала. Большинство гостей пришли сюда не из Белого Города – на них надета гарнитура, и они просто играют в игру. К их затылкам не прикреплены диски. Игроки с гарнитурами могут видеть OW и бросать кости сенсорными перчатками, но не могут чувствовать вкус еды или прикосновения массажиста. Даже танцевать в сенсорных ботинках, хотя это вполне возможно, не доставит большого удовольствия. На самом деле, в существовании многих областей Имры нет никакого смысла – если не предположить, что они были созданы специально для гостей, играющих с диска. Когда у меня будет побольше времени, нужно будет как следует поразмыслить, что это значит.

Я останавливаюсь перед человеком, сидящим на земле, опершись спиной о стену.

– Пойдем, – подталкивает меня Кэроль. – Там, куда мы идем, ты увидишь еще не такое.

Из угла рта у человека капает слюна. Похоже, что он пьян, – и это означает, что на нем надет диск.

Поворачиваясь, чтобы идти вслед за Кэроль, я наступаю на что-то. Предмет перекатывается у меня под ногой, я теряю равновесие и едва не падаю, лишь в последний момент уцепившись за перила. Мы теперь гораздо ближе к лавовому озеру; я чувствую его жар, поднимающийся к нам снизу.

– Что за… – бормочу я, подбирая предмет, едва не послуживший причиной моего падения в адское пламя.

Это пустой шприц. До сих пор такая мысль не приходила мне в голову, но легко сообразить, что если диск может убедить твой мозг, что ты ешь бизонятину, то он может также имитировать действие любого из предпочитаемых тобой наркотиков.

– Смотри под ноги. У них на этом «курорте без будущего» проблема с вывозом мусора, – угрюмо шутит Кэроль.

Когда мы продолжаем свой путь по спиральной дорожке, я понимаю, что это было очень мягко сказано. Бутылки, полиэтиленовые пакеты, сигаретные окурки валяются повсюду. Имру открыли для посещения меньше месяца назад – и она уже выглядит как преисподняя в День святого Патрика.

– Пришли.

Кэроль останавливается возле открытой двустворчатой двери. Из входного проема вываливается дым, похожий на клубы быстро движущегося тумана. Она берет меня под руку, и вместе мы заходим внутрь. Официанты и официантки, должно быть, ориентируются посредством эхолокации, поскольку освещение здесь слишком тусклое, чтобы что-либо видеть. Впрочем, у меня создается ощущение, что помещение представляет собой лабиринт из кожаных кресел и прочей маскулинной мебели. Мой папаша, еще прежде чем он списал меня со счетов как безнадежный случай, однажды взял меня с собой в Гарвардский клуб на Манхэттене. В общем, именно так выглядел бы этот павлиний заповедник, если бы его членами были «Ангелы ада» и русские бандиты. Как всем известно, Майло Йолкин целых три недели посещал Гарвард, прежде чем бросил это занятие. Если так проявилось его чувство юмора, я думаю, мы с ним прекрасно бы поладили.

Я пытаюсь понять, сколько гостей находятся в клубе в данный момент. Для того, чтобы оценить эту секцию Имры, определенно нужен диск – без него вы сможете разве что полюбоваться полуодетым персоналом. У идущей перед нами официантки, кажется, отсутствует большая часть юбки. Внезапно она пропадает из виду, затащенная невидимой рукой на ближайшую банкетку. По всей видимости, это означает, что здесь есть хотя бы один человек, потребляющий товар в полной мере. Затем я переступаю через два тела, распростертых на полу. Сразу же за ними на стуле сидит рыцарь в красном доспехе, опустив голову на барную стойку.