Вскоре небо темнеет, и все располагаются на отдых: даже в Otherworld мозгу необходимо отключаться на несколько часов каждый вечер. Я ложусь возле костра и прикрываю глаза – только на минуточку, чтобы дать им отдохнуть. Мне приходит в голову, что было бы неплохо остаться бодрствовать на тот случай, если к лагерю вздумают подобраться новые козлы-людоеды. Поэтому я не собираюсь спать, однако все равно засыпаю.

И в своем сне я нахожу Кэт.

Я снова в реальном мире, но после дня, проведенного в OW, все почему-то кажется гораздо менее настоящим. Я в «Элмерсе» и смотрю на Кэт сверху через дыру в полу. Она сидит, опершись спиной о стену, с пластмассовым стаканчиком в руке, и смотрит в пространство перед собой. Это все та же ночь вечеринки, но на этот раз вокруг никого нет – только мы двое, разделенные прогнившим деревянным перекрытием. Теперь я вижу то, чего не видел прежде: она вовсе не пьяна и не накурена. Она просто погружена в размышления. И я знаю, что нужные мне сейчас ответы кружатся в ее голове.

– А она милашка, – произносит мужской голос. – И такие вот лохмы мне всегда тоже были по вкусу. Будем надеяться, девчонка стоит затраченных усилий. Часто они оказываются пустышками, знаешь ли.

Зловоние добирается до меня прежде, чем я обнаруживаю его источник. Букет запахов сточной канавы, бензина и самых разнообразных промышленных отходов, которые я не могу идентифицировать даже приблизительно. Тухлая вода ручьями течет со стоящего рядом человека, собираясь в лужу возле его ног. Внутри здания бывшей фабрики слишком мало света, чтобы можно было различить черты его лица, но не узнать этот профиль невозможно. Сам Кишка восстал со дна бруклинского Гованус-канала, чтобы сыграть главную роль в моем сновидении.

– Ее зовут Кэт, – сообщаю я деду, он первый член нашей семьи, услышавший из моих уст это имя. – Она попала в беду, поэтому я здесь.

– Да уж, то же было и с той леди, из-за которой я так влип, – отзывается он, разводя руками, словно для того, чтобы похвастаться отвратительным состоянием своего костюма. – Но она была не виновата. Просто я думал своей «кишкой». Причем не этой, – добавляет он, постучав себя по носу, – а той, которая побольше.

Он замолкает, и я понимаю, что шутки закончены.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

– Вообще без понятия, – признаюсь я. У меня пока не было времени как следует все обдумать.

Дед вытаскивает из кармана пиджака пачку «Лаки Страйк» и зажигалку «Зиппо». Однако она отказывается зажигаться, а сигареты слишком намокли, чтобы их курить. Тогда он выбрасывает и то, и другое в окно.

– Итак, давай посмотрим, правильно ли я понимаю, что происходит, – начинает он. Мне не терпится услышать, что гангстер из шестидесятых сможет сказать об OW, но его, кажется, не особенно интересует виртуальная реальность. – На той фабрике погибло несколько ребятишек, и копы назвали это несчастным случаем. Потом тех, кто выжил, подключили к какой-то супермашине и услали хрен знает куда. Причем считается, что благодаря этой машине они будут резвиться среди бабочек и кроликов, а на самом деле их в итоге жрут козлы. Я все верно изложил?

– Да, вполне, – отвечаю я.

Дед уважительно присвистывает.

– Если бы я любил биться об заклад – а я это люблю, можешь не сомневаться! – то поставил бы на то, что пол провалился не случайно. Видимо, кто-то хотел убрать этих ребятишек с дороги.

– Я знаю, – отзываюсь я, хотя сейчас впервые озвучиваю свои подозрения. – Это все было подстроено.

– Я знаю, что ты знаешь.

Ну конечно. Ведь на самом деле я говорю вовсе не с мертвым гангстером, с которым никогда не встречался. Я говорю с самим собой.

– Вопрос лишь в том, что ты собираешься с этим делать? – продолжает дед.

Я пожимаю плечами.

– Я не так уж много могу. Меня теперь тоже убрали с дороги.

Кто-то прислал мне диск, и я, не думая, занырнул в OW с головой. Возможно, этот человек пытался мне помочь, а может быть, хотел от меня избавиться – в данный момент выяснить это нет никакой возможности.

– Ты послушался своего чутья, – говорит мне Кишка. – И правильно сделал.

– Ты имеешь в виду тот факт, что я поспешил на выручку Кэт?

Дед насмешливо фыркает.

– Мы с тобой оба знаем, что девчонка вполне способна сама о себе позаботиться. Она уже бывала в Otherworld и сейчас уже понимает, куда угодила. А в большинстве случаев это она спасала твою задницу, а не наоборот. Ты хочешь ее найти совсем не поэтому.

– Что ты имеешь в виду?

– Она видела, что произошло в ту ночь, когда обвалился этаж. Она знает, что за предмет бросили в дырку, и, возможно, знает, кто его бросил. Ты хочешь что-нибудь для нее сделать? Для начала выясни, кто поместил ее в эту больницу.

– Как я это сделаю?

– Ты шутишь? Она где-то здесь. Найди ее и спроси!

Я открываю глаза. Ночь черным-черна: похоже, дизайнеры забыли добавить луну. Наверху только звезды. Они явно составляют какие-то фигуры, но фигуры эти, насколько я могу судить, не соответствуют ни одному из созвездий, виденных мной на Земле.

Рядом кто-то шмыгает носом, потом я слышу приглушенный всхлип. Кто-то из моих новых компаньонов плачет; трудно сказать наверняка, но кажется, это Аркан. Может быть, ему все же не так уж нравится быть мертвым.

В следующий раз я просыпаюсь вместе с восходом солнца. Остальные спят, не издавая ни звука. Кэроль завернулась в свой плащ, Аркан накрыл лицо щитом, а Горог свернулся в гигантский клубок. В воздухе ни ветерка; вокруг царит абсолютное спокойствие – мир как будто застыл. Затем со стороны озера доносится всплеск. «Должно быть, серебристая рыба выпрыгнула из воды», – думаю я. Однако, когда я сажусь, чтобы посмотреть в ту сторону, то с изумлением вижу девушку, плывущую вдоль берега.

К моему облегчению, у нее человеческое лицо. Ее длинные черные волосы плавают на поверхности, окружив ореолом голову, а под водой виднеются волнообразно колеблющиеся тонкие голые руки. Трудно представить, что на ней может быть надет купальный костюм.

Поднявшись, я направляюсь к ней, не забывая держаться на безопасном расстоянии. Мне уже известно, что здесь нельзя доверять симпатичному личику, и я вовсе не хочу быть затащенным в воду и утопленным. С моим приближением кожа девушки становится раскаленно-красной, затем она погружает голову под воду, и в воздух взмывает облачко пара. Огромный серебристый рыбий хвост хлопает по воде. Когда русалка появляется вновь, ее охлажденная кожа имеет светло-серый цвет шиферного листа.

– Разбуди своих друзей, – произносит она вполголоса, словно делясь секретом. – Сюда направляется рой, я слышу его приближение. Еще несколько часов – и он будет здесь.

Я какое-то время прислушиваюсь, но не различаю никакого звука.