– В вашем Здесь мало магии, – хмуро сказал Ворон, – но она присутствует, иначе Лада тоже не могла бы ничего сделать. Магионы есть, просто у вас вывихнутые способы их использования.

– Ну-ну, потише! – вступился за свою родину вернувшийся на свое место Жаб. – Что значит вывихнутые?

– А то, что у вас Здесь почти нет магов, зато достаточно обыкновенных, немагических предметов и существ, обладающих магическими характеристиками и (или) использующих таковые. Например, зеркала. Или петушиный крик. Или церковные свечи. Или некоторые травы. Природа, видишь ли, не терпит пустоты и находит применение тому, что у нее, у Природы то есть, имеется. При должном подходе и у вас Здесь можно вырастить вполне приличного мага. А не только колдуна.

– А чем колдун отличается от мага? – полюбопытствовал я.

– Маг аккумулирует энергию в себе, колдун же использует энергию, накопленную вне себя. Или поглощает ее не напрямую, а опосредованно – травы какой-нибудь наестся или дыма нанюхается…

– Ладно, ясно, – проворчал я. – Значит, эксперимент завершен и можно ложиться спать. А то устал я очень.

Мы все устали: после бессонной ночи, после всех хлопот, связанных с появлением у нас Петуха, и после уборки – мы вычистили кухню, и завтра нам предстояло оклеивать стены обоями. А Ладе нужно было еще принять меры по предотвращению возможных последствий, и когда я проскользнул в комнату, чтобы устроиться спать – моя подушка сгорела, а на лавке без всякой подстилки лежать было твердо, и холодно, и неудобно, то решил попроситься к Ладе под бочок, – Лада еще бодрствовала. Она сидела на постели, скрестив ноги, и мечтательно глядела в потолок.

– Не мешай, – сказала она строго, когда я прыгнул к ней на колени и потерся лбом о ее округлый подбородок, – я занята. Сны навеваю, – ответила она на мой невысказанный вопрос. – Соседям. Чтобы они думали, что все произошедшее прошлой ночью им приснилось.

– А потолок? – спросил я.

– Что – потолок? – не поняла Лада.

– Ну, мы же залили соседа, теперь ему потолок придется белить.

– Да, – поморщилась она, – об этом я не подумала.

– Пусть лучше они помнят, что был пожар и приезжала машина пожарная, – посоветовал я. – Тогда не нужно будет объясняться по поводу потолка.

Лада задумалась.

– Так это же всему кварталу придется такой сон навевать, – сказала она неуверенно. – И ведь уже сутки прошли, не все, кто вчера здесь ночевал, могут сегодня вернуться… Я не справлюсь. Я лучше навею им, что вчера они были у меня в квартире и помогали тушить пожар. И что мы мирно расстались.

– А он не заставит тебя платить за побелку? Сосед наш снизу.

– Ну так заплачу, делов-то! – сказала Лада.

– Домовушка не переживет, – вздохнул я и вытянулся на подушке, чтобы не мешать ей. – А что ты будешь делать с лейтенантовым начальством, тоже сны ему навеешь? – спросил я, когда Лада покончила с колдовством и улеглась.

– Нет, там сложнее. Там надо, чтобы все было подтверждено документально, – отозвалась она сонным голосом. – Этим мы завтра на зорьке займемся с Вороном. Надо будет к ним в отделение проникнуть, уничтожить заявление соседа и документы подделать. В отпуск, наверное, отправим нашего лейтенанта, в Сочи… А оттуда он уже и не вернется…

Нет последствий без причин.

Саша Черный

Утром нас ожидал новый сюрприз: наша кухня, вернее, паркет на нашей кухне пророс зелеными побегами, и на некоторых проклюнулись листочки. Домовитый Домовушка оборвал один, понюхал, растер в пальцах и с глубокомысленным видом заявил:

– Не обманули обменщики – правда, дубовый…

– Что? – не понял я.

– Паркет дубовый, – пояснил Пес. – Когда мы с ними менялись, они почему-то особенно упирали на это обстоятельство.

– Так это же хорошо, – сказал я, – значит, прочный, не гниет.

– Гнить-то он не гниет, а что мы с этим леском молодым делать-то будем?

Мы стояли на пороге кухни. Перед нами предстали ровные ряды молодой дубовой поросли – ни дать ни взять лесопитомник. Грядки повторяли рисунок паркета.

– А мне лично нравится, – сказал я, – весной пахнет…

– Нет, это надо выполоть, нечего сорную траву в избе разводить! – отрезал Домовушка и решительно потопал к плите. – А запахов хочешь, скажи Ладе – она тебе быстро любой устроит, в аппарате только кнопочки понажимает…

Подоконник тоже пророс, и аквариум выглядывал из веточек, как волшебное окно в подводный мир. Из зарослей высунулась бородавчатая голова Жаба.

– Доброе утро! – вежливо поздоровался он. Он был груб, наш Жаб, но вежлив.

– Доброе-то доброе, но давай слезай, сейчас лес рубить будем, щепки полетят… – Домовушка снял со стены над плитой висевший там секач, которым он обычно шинковал капусту, и решительно замахнулся.

– Не дам! – взревел Жаб и надулся до размеров футбольного мяча. – Не дам рубить! Такую красоту!..

– Ты смотри, он у нас эстет, – мурлыкнул я, вспрыгивая на лавку – на ней тоже пробились росточки. – Никогда бы не подумал…

– Я не эстет! – фыркнул Жаб, причем слово «эстет» он произнес с неподражаемым презрением, как видно посчитав его каким-то изощренным ругательством. – Но я… я… Я тоже хочу жить, как человек!.. А то вы все… А я в миске да в миске… – И из его правого глаза выкатилась огромная слеза и медленно поползла вниз, огибая по пути бородавки.

– Так что, мы болото должны устроить, раз тебе так хочется? Совсем избу испаскудить? А ну, посторонись! – И Домовушка решительно занес секач прямо над головой Жаба.

– Я не болотный! – проревел Жаб. – Я древесный! Хочу на дереве жить! И вашей Ладе то же самое скажу!

– Нашей, – поправил его Пес. Он пока еще не рычал, но где-то в его животе родилось уже ничего хорошего не предвещавшее ворчание. – Нашей Ладе.

– Не придирайся к словам! – крикнул Жаб, всхлипывая. – Наша, ваша – какая разница? Кстати, а где она?

Все переглянулись и посмотрели на меня, вполне резонно полагая, что кто-кто, а я-то знаю.

– И Ворона нет, – задумчиво произнес Пес, – и Петуха…

– Ага, – кивнул я, – и вон еще кого, – я указал в угол над дверью, где висел ажурный домик Паука. Сегодня там было пусто, и никто, темный и огромный, не таился в глубине. – Дело у них с утра важное, понял? – сказал я. – Отделение милиции пошли взламывать.

– А я? А меня она почему не взяла? – проскулил Пес, подвывая. – Вдруг на нее нападут? Вдруг что-то случится? Кто ее защитит?

– Не говори глупостей, – посоветовал я, – что может с ней случиться такого, от чего она не смогла бы себя защитить? Кто может причинить вред потомственной ведьме…